"Коста Хетагуров. Особа (этнографический очерк) " - читать интересную книгу автора

Мальчики-подростки иногда целые зимние ночи дрогнут у дверей хлева, чтобы
перехватить первую весть о рождении мальчика и первыми же явиться с нею к
ближайшим родственникам новорожденного и получить подарок за первое известие
о "рождении хорошего мужчины" (хорз-л?ггур?ггаг). Рождение девочки
встречается далеко не так радостно и, конечно, без раздачи подарков. Через
неделю после родов больную обыкновенно переводят в х?дзар и укладывают в
угол у входа.
Там она лежит до полного выздоровления. К тому же времени делаются
приготовления "к укладке ребенка в колыбель и приобщению роженицы к очагу" -
эти обряды были чисто женским праздником. Мужчины, обыкновенно молодежь,
принимали в нем только то участие, что предоставляли на выбор матери
несколько придуманных ими имен для новорожденного мальчика, за что им
высылалось на двор небольшое угощение.
В начале июля каждая семья, которая в продолжение года имела приращение
мужского пола, считает своей обязанностью отпраздновать обильно и угостить
наибольшее число родственников и соседей, это называется "справлять миску"
(к?хцг?н?н). Название такое праздник этот получил, вероятно, потому, что
мать новорожденного обходила всех своих по отцу и по матери родственников с
чашей (миской), собирая всевозможные подарки и припасы для этого праздника.
Если мать занята и не может покормить и унять своего ребенка, то
предоставляется всем, кому угодно, возиться с ним, покачать колыбель,
подержать малютку на руках и пр. Лишает этого права осетинский этикет только
отца малютки. Только в самом интимном кругу (жены и детей) или с глазу на
глаз позволительно отцу дать волю своим чувствам и понянчить, приласкать
детей. Если осетина-отца в прежние времена случайно заставали с ребенком на
руках, то он не задумывался бросить малютку куда попало. Боязнь быть
заподозренным в неумении скрывать своей любви к детям доходила до того, что
многие отцы не произносили никогда даже их имен. С моим отцом, когда он был
еще ребенком, случилось следующее. На крыше четырехэтажного здания мать
оставила его под присмотром отца. Ребенок, переползая с места на место,
очутился у самого края крыши. Еще момент - и он теряет равновесие. Дед,
однако, успел наступить ему на рубашонку, и мальчик повис над пропастью.
Пока на крик ребенка не сбежались заметившие эту сцену соседи и не подняли
его, верный традициям, дед стоял, как вкопанный, и не сделал ни одного
движения, чтобы освободить своего первенца от опасного положения. Я не
помню, чтобы отец назвал меня когда-нибудь по имени. Говоря обо мне, он
всегда выражался так: где наш сын? не видал ли кто нашего мальчика?
Росли дети в громадном большинстве случаев грязными, полунагими,
полуголодными. Девочек из хорошей семьи сватали очень часто в колыбели.
Дети, конечно, об этом ничего не знали до времени и росли беспечно до
8-9-летнего возраста, когда мальчику поручали пасти ягнят, а девочке нянчить
грудных детей и помогать по хозяйству матери.
В 13-14 лет мальчик становился помощником отца во всех отраслях
хозяйства, а к 16 годам свободно управлял сохой, владел топором, серпом и
косой. С этих же лет он делался "взрослым", с правом голоса, членом семьи; с
этого возраста он мог вступить и в брак.
Девочка до 13-14 лет тоже должна была пройти всю незамысловатую школу
домашнего хозяйства и женского рукоделия, чтобы стать женою своего суженого.
Счастливая пора детства сокращена была здесь до минимума и лишена к
тому же и сколько-нибудь интересных игр и развлечений. Кроме неизменной,