"Нора Хесс. Прекрасная пленница " - читать интересную книгу автора

беспорядочно застроенных улицах эти повозки не были нужны. Еду бедняки не
выбрасывали, платье снашивали до конца. Только смерть заставила повозки
колесить здесь.
Пропитанная водой земля была изрыта свежими могилами. Уродливые
могильные холмы в некоторых местах сдались под потоками дождя и осели,
оставив после себя лишь пятна темной глины. Их не увенчивали высокие
надгробия; грубую, каменистую почву вокруг могил не смягчали островки
аккуратно подстриженной травы. Лишь намокшая сорная трава качалась над ними.
Только иногда можно было увидеть гордо возвышавшиеся среди камней и
сорняков деревянные надгробия, вручную вырезанные любящими родственниками. У
одной из таких плит, неподалеку от того места, где Роксана стояла с
родителями, остановился высокий мужчина в потертых кожаных штанах.
Рядом с ним был старый седой священник. Подняв голову к небесам, он
молился, и падающий дождь смешивался с его слезами. Молодой человек молча
смотрел вниз, на две открытые могилы.
- Прими их, Боже, в свои любящие руки, - молил старик. - Даруй им
радость и покой, в котором им было отказано на земле. Пусть их уставшие
больные тела снова станут молодыми, когда они войдут в твой дом, о Боже.
Аминь.
Священник закрыл потертую Библию и положил свою грубую руку на плечи
молодого человека.
- Я сочувствую твоему горю, Келеб Коулмен, - развернувшись, он медленно
прошел сквозь высокую изгородь, не обращая внимания на воду и грязь,
залипавшие его разбитые башмаки.
Келеб встал на колени между двумя могилами и зажал голову руками. Он
много лет не видел родителей и по чистой случайности, от незнакомца, в
панике бежавшего из Бостона, узнал о разразившейся там эпидемии. Детские
воспоминания о том, как мать укрывала его одеялом перед сном, о том, как
отец говорил ему: "Покойной ночи, сынок", - заставили его броситься к
родному дому и проделать длинный путь.
Но он опоздал. Родители умерли утром, так сказал ему тощий веснушчатый
мальчишка, едва он ступил на расшатанное, покосившееся крыльцо своего дома.
Его сердце похолодело, потом заколотилось. Он вошел в дом, и чувство вины
волной накрыло его.
Его родители прожили свои последние годы в бедности. Об этом
свидетельствовал каждый предмет в полупустой комнате. Исчезла почти вся
мебель, которую он помнил с детства. Что произошло: стала ли она непригодной
или ее обменяли на еду, - он мог только догадываться. В холодной сырой
комнате остались лишь два стула перед очагом и деревянная кровать, на
которой сейчас лежали тела его родителей. Наверное, и кухне вещей было
немногим больше.
Он медленно приблизился к кровати и приподнял простыню. Он увидел
измученные болезнью тела, и на мгновение ему показалось, что это не его
любимые родители: время и лишения сделали свое дело. Они казались ему
незнакомцами. Лишь золотое обручальное кольцо на пальце матери было знакомо
ему.
Дождь усилился и уже хлестал по лицу Келеба Коулмена. Он судорожно
вздохнул и проговорил:
- Я не был хорошим сыном. Я хотел приехать навестить вас, но каждый раз
что-то мешало.