"Джеймс Хэрриот. И все они - создания природы ("Записки ветеринара" #3) " - читать интересную книгу автора

предстояло плыть, водоизмещением в триста тонн... И несколько опешил -
таким маленьким оно мне показалось. Я как-то не предполагал, что отправлюсь
в плавание по морям на такой скорлупке. Но тут же с облегчением сообразил,
что вижу только нос и часть палубы, действительно крохотную, а высокая
надстройка, естественно, заслоняет от меня внушительное ее продолжение. Я
прошел за надстройку, и у меня неприятно закололо под ложечкой: судно на
этом кончилось. Надстройка, а за ней - ничего.
На мой неискушенный взгляд "Ирис Клоусен" выглядела совсем игрушечной,
и я просто был не в силах представить себе, что эта посудинка пересекает
океаны и борется с штормами.
Овец только-только погрузили, и на палубе валялась солома. Я вошел в
маленький салон. За столом сидели капитан, чья фамилия была Расмуссен,
представители экспортной компании и двое русских ветеринаров, проводившие
осмотр овец. Сам стол поражал обилием разнообразнейших датских бутербродов,
всяческих бутылок с пивом, виски, шнапсом и другими напитками, а также
документов, на которых все они расписывались, расписывались, расписывались
с деловитой торопливостью.
Низенький русский в очках, видимо, догадался, кто я такой, - он встал
мне навстречу, с улыбкой сказал "ветеринар" и дружески пожал мою руку. Его
товарищ, высокий и худой, продолжал сосредоточенно читать документы.
Старший представитель экспортной компании сообщил мне, что я обязан
буду не только окружать врачебными заботами триста восемьдесят три элитных
овцы породы ромни-марш и линкольн, но еще и сдать их русским в Клайпеде,
порту нашего назначения, и привезти назад пять накладных, скрепленных
подписями русских и моей собственной, - без этого компания своих денег не
получит.
- А сколько стоят эти овцы? - спросил я.
У него чуть дернулся уголок рта.
- Двадцать тысяч фунтов.
У меня екнуло сердце. Я и не подозревал, какую ответственность на себя
взваливаю.
Наконец все ушли, и мы остались в каюте вдвоем с капитаном. Он мило
мне представился, и меня сразу покорила мягкость его манер. Невысокий рост,
серебряная шевелюра, отличный английский язык. Капитан указал мне на стул
рядом с собой и сказал с улыбкой:
- Садитесь, мистер Хэрриот, поболтаем.
Мы поговорили о наших семьях и перешли к нашим общим делам.
- Судно это дизельное, - объяснил он, - Специально построенное для
перевозки животных. На двух нижних палубах размещены загоны для овец. Не
хотите ли взглянуть на ваших подопечных?
Когда мы выходили из каюты, я заметил, что капитан прихрамывает. Он
проследил направление моего взгляда и сказал с улыбкой.
- Да, полгода назад я сломал лодыжку. Слетел с трапа во время шторма.
Никак не ожидал от себя такой глупости!
Мне пришло в голову, что в ближайшие недели я от таких глупостей
совсем не застрахован. Мы прошлись по нижним палубам. Овцы были просто
великолепны - все без исключения, и размещены очень удобно: отличные
соломенные подстилки, а душистого сена хоть отбавляй.
Я расстался с капитаном у дверей моей каюты, вид которой меня приятно
удивил. Вероятно, пассажиры первого класса океанских лайнеров привыкли к