"Джеймс Хэрриот. О всех созданиях - прекрасных и удивительных" - читать интересную книгу автора

бесспорно - опухоль исчезла. И еще чудо: на шкуре не осталось ни шрама, ни
царапины, ни другого свидетельства, что она там была. Я стоял совсем рядом с
коровой и вперял взгляд в то самое место, где минуту назад торчал этот
безобразный бугорок - и хотя бы капелька крови на шерсти! Ну, абсолютно
ничего.
- А-а... - неопределенно протянул мисгер Кендалл. - Вы... э...
значит, удалили... Ага, удалили ее, значит.
Улыбка исчезла с его лица, и он сразу угас. В своей излюбленной роли
человека, который все знает и ничему не удивляется, он не мог спросить
прямо: "Когда ж это вы, черт дери, ее удалили? Как? И где же она?" Ему любой
ценой надо было спасать свое достоинство, но случившееся его явно потрясло.
Он шарил взглядом по стойлу, по стоку. Но стойло было чисто выметено - ни
клочка сена, ни соломинки, и на полу ничего не валялось. Небрежно, словно
невзначай, он отодвинул ногой табурет для доения. Но и под ним - ничего.
- Ну, так посмотрим теленка, - сказал Зигфрид и пошел по проходу.
Мистер Кендалл закивал.
- Да, да! Теленок! Он вон в том углу. Я только ведерко захвачу.
Это был явный предлог. Он пошел за ведром вокруг коровы и, оказавшись
позади нее, быстро выхватил очки, водрузил их на нос и ожег взглядом коровий
зад. Все это заняло не более секунды, потому что выдавать своего огорчения
он не хотел, но, когда он присоединился к нам, его лицо дышало безнадежным
отчаянием, и он уныло снял очки, словно признавая свое поражение.
Тем временем я толкнул Зигфрида локтем и прошипел:
- Где она, черт возьми?
- У меня в рукаве, - шепнул Зигфрид, не шевельнув губами и сохраняя
прежнюю невозмутимость.
- Что?.. - начал было я, но Зигфрид уже перелезал через дверцу в
закуток, где к стене жался теленок.
Он осматривал малыша, источая доброжелательность, а потом делал ему
инъекцию, все время болтая о том о сем, и мистер Кендалл, надо отдать ему
должное, сумев выдавить на своем лице улыбочку, вносил должную лепту в
разговор. Но его рассеянность, расстроенные глаза и недоверчивые взгляды,
которыми он нет-нет да обводил проход, выдавали, чего это ему стоило.
А Зигфрид не торопился. И даже кончив заниматься теленком, еще
некоторое время медлил во дворе, обсуждая погоду, травостой, цены на
упитанных бычков.
Мистер Кендалл страдал, но не сдавался. Однако к тому времени, когда
Зигфрид, наконец, помахал ему рукой на прощание, глаза фермера совсем
вылезли на лоб, а лицо превратилось в трагическую маску. Машина еще только
начала разворачиваться, а он уже юркнул в коровник, и я успел увидеть в
открытую дверь, что он снова нацепил очки и всматривается в темный угол.
- Бедняга! - заметил я. - Все еще пытается ее отыскать. Но, бога
ради, где она все-таки?
- Я же вам сказал! - Зигфрид снял одну руку с руля и встряхнул ее.
Ему в ладонь скатился розовый шар.
Я изумленно уставился на опухоль.
- Но... я не заметил, как вы... Что произошло?
- А вот что! - Зигфрид снисходительно улыбнулся. - Я ее ощупывал,
проверяя, глубоко ли она сидит. И вдруг почувствовал, что она задвигалась у
меня под пальцами. Под самой кожей сидела. И чуть я нажал посильнее, как она