"Джеймс Херберт. Оставшийся в живых" - читать интересную книгу автора

показалось ему необычным, так как большинство самолетов пролетало над Итоном
прямым курсом. Было заметно, что правое крыло самолета накренилось к земле.
Да, определенно он разворачивается. И тут старик увидел, как корпус самолета
стал разламываться. Он услышал приглушенный взрыв, но его чувства никак не
среагировали на этот звук - они были полностью поглощены ужасным зрелищем,
захватившим все его внимание. Корпус самолета не распался на части; все еще
составляя единой целое, он стремительно несся к земле. Пока самолет падал,
старик увидел, как из него стали вываливаться какие-то предметы. Ими могли
быть только кресла, чемоданы и... люди!
- О, Боже! - произнес он вслух, и в этот момент шум наконец ворвался в
его сознание. - Этого не может быть! Боже, помоги им, помоги!
Крик старика был заглушен ревом падающего самолета, который пронесся
над его головой в сторону Хай Стрит. Четыре работающих двигателя и шквал
ветра производили ужасающий шум. Создаваемая двигателями тяга не позволяла
самолету сразу рухнуть на землю. Старик заметил, что окна в передней части
корпуса озарены красными сполохами, а языки пламени, вырывавшиеся из
огромного разлома, сдувались встречным потоком воздуха. Самолет все еще
представлял одно целое, но его хвостовая часть уже отогнулась книзу, готовая
в любой момент оторваться от корпуса.
Наконец он скрылся из виду. Эллинги, в которых хранились лодки, словно
из сострадания скрыли от глаз старика финал трагедии - неизбежную
катастрофу. Казалось, возникла пауза - мгновение тишины, мгновение, в
котором почудилось, что ничего не случилось, - но затем прогремел взрыв.
Небо озарилось багровым светом, и старик увидел, как невдалеке, из-за
эллингов, рванулись кверху языки пламени. Раздался грохот взрыва, и старик
упал на колени; казалось, что от взрывной волны задрожал даже мост. Она
ударила старика по ушам и он, зажав их ладонями, наклонился вперед,
согнувшись в поясе так, что его лицо почти коснулось колен. Но грохот все
равно наполнял голову, вызывая ощущение почти физической боли, проникал в
мозг. Потрясение от случившегося было столь велико, что на какое-то
мгновение он потерял всякую возможность соображать. Наконец, звук стал
ослабевать. Все длилось какие-то секунды, но эти секунды были как бы
заставшими, бесконечными.
Все еще закрывая уши руками, старик медленно поднял голову. Он увидел
сполохи начавшегося пожара и поднимающиеся вверх клубы дыма, хотя вокруг уже
снова все было тихо. На Хай Стрит он заметил людей, застывших на месте и то
ли не решающихся, то ли не способных пошевелиться. Их лица казались
бесформенными белесыми пятнами в причудливых отблесках пламени на фоне
ночного неба. Оглушительный звон стекла, лопнувшего в витрине ресторана,
находящегося у въезда на мост, разорвал тишину, и старик увидел, как улица
покрылась сверкающими осколками. В дверях и окнах домов показались люди, до
него доносились их встревоженные голоса. Похоже, никто не понимал, что
произошло. Старик с трудом поднялся на ноги и побежал в сторону полей, куда,
как он предполагал, должен был упасть самолет.
Пробегая мимо эллингов, старик заметил, что их задние ряды уже занялись
огнем. Он добежал до небольшого проулка, который выходил на поля. С каждым
шагом ему становилось все больнее дышать. Оглянувшись через плечо, он
увидел, что там, позади него, в нескольких домах начался пожар. Свернув за
угол, старик остановился на краю поля. Одна рука его была прижата к груди,
плечи ходили ходуном от тяжелого и частого дыхания.