"Джеймс Херберт. Однажды " - читать интересную книгу автора

придерживавшая отведенные в сторону листья, сильно дрожала, выдавая
охватившее его смущение.
Девушка, чудесно раскованное создание, абсолютно лишенное стыда,
рассмеялась. В негромких, нежных звуках не было насмешки или иронии, только
наслаждение, и он почувствовал, что сердце его радостно забилось, а новые
ощущения, охватившие его, показались гораздо более светлыми и приятными.
Тело расслабилось, возбуждение полностью улеглось, осталось лишь томление,
другая, более чистая, разновидность желания заняла место прежнего
вожделения. Том хотел заговорить, но на мгновение лишился дара речи.
А после стало уже слишком поздно.
Спутники девушки, те странные бесплотные огоньки, собрались вокруг нее,
некоторые вяло перепархивали с места на место, в то время как другие
отдыхали на ее теле или, словно в изнеможении, расположились на ближайших
листьях. Но почти немедленно они вновь пришли в движение, как будто
встревоженные присутствием непрошеного зрителя. Их странная, но нежная
мелодия зазвучала по-новому, слегка напоминая звуки, издаваемые
встревоженными насекомыми. Их внутренние огоньки вспыхнули опять, но цвета
стали какими-то более неистовыми, чем раньше. Все как один они поднялись в
воздух, заметались туда и сюда, несколько скользнули в его сторону, но
свернули за несколько футов до него - именно так некоторые животные пытаются
напугать врага и заставить его отступить. Уши заложило от пронзительных
звуков, издаваемых странными существами, а сердце, казалось, забилось
по-новому, гораздо менее размеренно, чем раньше. Страх в душе Тома начал
преобладать над изумлением.
Что-то невидимое затрещало по другую сторону кустов, за которыми он
прятался, и молодой человек отклонился назад, удивленный и сильно
встревоженный. Зацепившись за корень или выбоину, он неуклюже упал на спину,
а трость вырвалась из руки. Злобный шум тем временем усилился, очевидно
приближаясь к нему. Том почувствовал жгучий укол в щеку и поднял руку, чтобы
отогнать огонек. Но налетели остальные и стали носиться вокруг головы
упавшего, их возбужденное жужжание почти невозможно стало выносить.
- Какого... - вот и все, что ему удалось выкрикнуть.
Движение вокруг усилилось, поднимая опавшие листья и пыль, как будто
снизу их выталкивала какая-то сила.
"Невозможно, - сказал он сам себе. - Просто невозможно". Волнение
исходило не из одного места, но шевелились сразу несколько насыпей, с
которых скатывались хрупкие сухие листья.
- Какого?..
На этот раз он задал вопрос вслух. Происходящее напоминало те
телевизионные фильмы ужасов, демонстрируемые поздним вечером, в которых
полуистлевшие руки и лишенные плоти пальцы вылезали из земли, а зритель у
экрана замирал от страха. Слишком глупые, чтобы показывать их более ранним
вечером, они были хороши только после того, как примешь в баре несколько
кружек и приготовишься хорошенько посмеяться. Только сейчас было не смешно.
Киндред дернулся в сторону, почувствовав под собой чье-то согнутое
колено. Коричневая, зловещая шишка вылезла из земли возле него, покрытая
осыпавшейся коркой засохшей грязи. А затем - о Господи, а затем - пара глаз!
Нос последовал за глазами - сверкающими злобными глазами-щелочками, - и
этот нос начинался высоко во лбу и был большим и острым, а ноздри занимали
половину лица невероятного создания. Голова вскидывалась и вертелась, тощая