"Дмитрий Хепри. Чаша" - читать интересную книгу автора

гостю он предложил столько золота, сколько тот сможет унести на себе. И
хитрый афинянин сполна воспользовался щедрым предложением. Он одел очень
длинный хитон, оставив на нем глубокую пазуху, на ноги обул самые большие
сапоги, которые только можно было найти и в таком одеянии вошел в
сокровищницу. Там он бросился на кучу золотого песка, набил золотом
сапоги, наполнил золотом пазуху, насыпал песка на голову, чтобы побольше
застряло в волосах, и под конец до отказа забил им рот. Когда в таком виде
он выбрался из сокровищницы, царь чуть не лег от смеха - и добавил золота
еще не меньше.
- А эта история о царе Крезе и золотом песке имеет отношение к этой
чаше? - спрашиваю я.
- Безусловно, - говорит сатана. - С вынесенного за пазухой и за щеками
золота было положено начало богатству дома Алкмеонидов. А сын Алкмеона
Мегакл еще больше увеличил его, женившись на дочери Клисфена, тирана
Сикионского. Своего сына он и назвал в честь деда по матери Клисфеном...
Или тебе непонятно, почему история рода Алкмеонидов так важна для моего
повествования? - Сатана улыбается.
- Hо разве я зря начал ее упоминанием о родовом проклятье?


Леена просыпается с криком первых петухов. Это тоже часть искусства
гетеры, проснуться раньше мужчины, сонная любовница с беспорядочно
спутанными волосами, со смазанной косметикой и невыспавшимися глазами
выглядит жалко. Совсем как та сброшенная с ложа любви смятая осыпавшаяся
роза, что валяется на полу у изголовья... К моменту его пробуждения она
успевает умыться холодной водой, уложить волосы и даже умастить себя
заморскими благовониями, цены на которые не раз и не два заставляли
ворчать ее бывшую няню.
- Я и не заметил, как ты встала, - говорит он.
Возможно, внук Алкмеона и лукавит, слишком уж ясны его взгляд и речь
для только раскрывшего веки человека. Hо если мужчине хочется быть хитрым,
женщине надо поддержать его в этой игре. Леена улыбается.
- Кто был первым твоим возлюбленным, маленькая львица? - спрашивает он
вдруг.
Мужчины не часто бывают оригинальны. Леене не в первый раз доводится
слышать этот вопрос. Правда, чаще его задают ночью, в паузах между
порывами страсти. Hо такое бывает и утром.
- Его звали Лептид, сын Лисия, - говорит Леена, присаживаясь на край
постели.
- Из филы Гелеонта? - уточняет Клисфен, отлично помнящий генеалогию
всех видных семей Аттики. - Как же, красивый юноша с хорошими манерами.
Это свидание, наверно, устроила тебе мать? - Клисфен продолжает, не
дожидаясь ответа. - Она выбрала для первой ночи хорошего любовника, чтобы
дочери легче было расстаться с невинностью. "Вот видишь, - сказала она
наверно утром, - не так уж трудно провести ночь с приятным юношей, чтобы
получить за это утром тридцать мин. Hо только знай, доченька, что не все
твои поклонники будут так красивы и молоды.
Могут быть плешивые, старые... Конечно, никто не заставляет спать тебя
именно с ними. Hо вот они-то платят больше всего..."
- Почти так, - говорит Леена.