"Вера Хенриксен. Святой конунг ("Святой Олав" #3) " - читать интересную книгу автора

Он поднял ее за плечи, и, увидев священника, она разрыдалась. А потом
снова принялась молиться:
- Святая Мария, Божья матерь, смилуйся над ним, святой Ангсар, святой
Олав...
Сигрид, тоже стоящая возле постели на коленях, вздрогнула. Но потом
снова принялась молиться. Она уже не в первый раз слышала, что имя Олава
Харальдссона произносится как имя святого.
И в то же утро болезнь внезапно отпустила мальчика. И когда Сигрид
ушла, он уже мирно спал.

Начался дождь. Остановившись, Сигрид стала лицом против ветра, и
крупные, тяжелые капли упали ей на лицо. "Святой Олав..." - подумала она. И
вспомнила, как однажды стояла на борту корабля Эльвира, подставляя лицо
ветру и соленым брызгам. Она была пленницей короля Олава, а он стоял на
палубе корабля, тучный и самодовольный.
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался; сквозь облака
пробилось солнце. Солнечные лучи согревали ее, и она улыбнулась, услышав,
как на холме прокуковала кукушка.
- Нам, наверное, по пути? - услышала она голос Энунда. Сигрид
повернулась к нему и кивнула.
- Мне досадно, что люди называют короля Олава святым, - сказала она,
идя вместе с ним к переправе.
- В этом нет ничего удивительного, - ответил священник. - После его
смерти было знамение и происходили удивительные вещи.
- Наверняка, это король Олав спас сегодня мальчика, - сухо заметила
она.
- А почему нет? Мальчику стало лучше, когда мать упомянула в молитвах
имя короля.
- Этот мальчик не первый, кто смог перенести эту болезнь. При чем тут
Олав? К тому же она называла имена десятка святых.
- Ты забыла о том знамении, которое было Туриру, твоему брату? Или ты
забыла о том, что Бог почти потушил солнце? И когда люди в Трондхейме стали
обращаться в своих молитвах к королю и просить у него помощи, на это были
свои причины. И молитвы их были не напрасны.
- Разве ты забыл, что сам говорил в тот раз, когда люди захотели
сделать из тебя святого? Ты сказал, что нет ничего проще говорить о тех,
кому это помогло, и забывать о тех, кому это не помогло.
- Это совсем другое дело, - сухо заметил Энунд. - Но никто не
заставляет тебя верить в то, что конунг был святым. Датский епископ из
Каупанга даже слышать об этом не желает.
Сигрид завела разговор о датском правлении; они говорили об этом,
переправляясь через реку, и Сигрид продолжала думать об этом, когда они
поднимались в Эгга.
Кальв был прав в своем недоверии к королю Кнуту; король нарушил свое
обещание сделать его ярлом. Вместо этого он послал в Норвегию одного из
своих сыновей, Свейна, в качестве короля. И поскольку Свейн был еще
мальчиком, его матери, Альфиве, которая была любовницей короля Кнута,
предстояло править страной, пока мальчик повзрослеет.
Свейн, Альфива и их свита прибыли в Викен еще до битвы при Стиклестаде.
И Свейн отправился в плаванье вдоль норвежского берега, и во всех лактингах*