"Вера Хенриксен. Святой конунг ("Святой Олав" #3) " - читать интересную книгу автора

священником. Но, остановив мальчика, она привлекла бы к себе внимание,
поэтому она тихо встала на колени.
Это было почти то же самое место, где она стояла на коленях во время
заутреней более десяти лет назад; она мысленно видела перед собой широкую
спину Олава, стоящего на коленях перед алтарем. И в ушах Сигрид снова
зазвучали крики, доносящиеся из Мэрина, заглушая пение священников...
Теперь конунг забрался еще выше, к самому алтарю, в гробу, накрытый
дорогой материей. Остановив взгляд на королевской раке, Сигрид услышала
крики Гюды, когда в Гьевране ослепляли Блотульфа, вопли Хакона из
Олвесхауга, когда ему отрубали руки и ноги, крики королевских воинов,
машущих окровавленными топорами и мечами и калечащих пленных людей.
Она видела их перед собой, эти жалкие, искалеченные остатки людей с
незрячими глазами, когда на следующий день их заставили служить мессу.
Теперь вы христиане, сказал тогда епископ.
"Христиане..." - с дрожью подумала она. Она вспомнила Блотульфа, когда
тот, уставившись в пространство выколотыми глазами, подтвердил свою веру в
Одина и сказал, что лучше умрет, чем будет жить как негодяй и преклонять
колени перед Богом короля; она вспомнила пожар в Гьевране, когда он принудил
священника Йона отречься от Христа и сам нашел смерть в пламени.
Сигрид вздрогнула от крика. Какой-то человек стоял перед алтарем с
поднятой правой рукой.
- Знамение... - прошел по церкви шепот.
- Этой рукой я поднял меч против королевского войска в Стиклестаде, -
кричал он. - И король покарал меня за это: с тех пор, как угасло солнце,
рука была как мертвая. А теперь посмотрите! - он махал и вращал рукой. -
Святой Олав, находящийся на небесах рядом с Богом, внял моим мольбам; он
простил меня, он снова оживил мою руку!
- Да славится Бог! - произнес нараспев священник у алтаря.
- Да славится Бог! - вторил ему второй священник у входа.
Тронд вернулся обратно. Сигрид чуть не стало дурно, и, пробормотав
"Отче наш", она встала и вышла вместе с ним из церкви.

Сигрид пришлось переночевать в Каупанге четыре ночи; и только в полдень
третьего дня епископ принял ее. А на второй день ее пригласили ко двору
королевы Альфивы и короля Свейна.
Сигрид много слышала об Альфиве - и мало хорошего. Все говорили, что
это королева ввела жестокие датские законы. Она была властолюбивой и лживой,
так что Сигрид не очень радовалась предстоящей встрече.
Однако задав пару вкрадчивых вопросов о Кальве и Эйнаре, Альфива не
замедлила перейти на лесть. И Сигрид гадала, то ли та опасается Эйнара, то
ли пытается расположить к себе Кальва.
Король Свейн был красивым юношей, но говорил он мало. Сигрид
показалось, что он чересчур почтителен к матери. И она невольно искала между
ними сходство; возможно, Бергльот дочь Хакона говорила правду?

Утром своего последнего дня пребывания в Каупанге, Сигрид узнала о том,
что прибыл кнарр* с заморскими товарами; она пошла на пристань и купила
красивую шаль, чтобы подарить ее Бергльот.
______________
* Торговый корабль времен викингов.