"Вера Хенриксен. Знамение ("Святой Олав" #2) " - читать интересную книгу автора

Его любовь пылает в нас, что мы так же, как и Он для нас, готовы принести
Ему в жертву себя. Когда я думаю о своих грехах, я чувствую, что возможность
обратиться к Нему с молитвой, становится подлинным даром.
Он наклонился вперед и спрятал лицо в ладонях.
- О, Сигрид, мне столь многое нужно искупить; обман и измена
всемогущему Господу Богу. Даже обет никогда больше не приносить жертв я
ухитрился нарушить! А жертвоприношения в Мэрине - это тоже моя вина. Если бы
я придерживался христианства и побеспокоился бы о том, чтобы в нашей
местности появился священник, этого бы не случилось. Мне следовало бы быть
одним из тех, кто крестит эту страну, а я вместо этого выступаю против
Христа.
- Из того, о чем ты говоришь, я понимаю лишь небольшую часть, - сказала
Сигрид. - Остальное мне непонятно.
- Не беспокойся о том, - ответил он. - Постепенно поймешь все. А пока
мы еще больше будем любить друг друга.
Она взглянула на него и подумала, что не знает, возможно ли любить
человека еще больше, чем она любит его. Но глубоко в душе ее зажглось что-то
новое: предчувствие любви, возраставшее и расширявшееся, превращающееся в
нечто непохожее на то, о чем она мечтала.


[Image005]


Эльвир заявил, что для пира в Мэрине жалеть ничего не будет. Туда из
Эгга отвезли не только продукты, пиво и мед, но и кухонные принадлежности,
домашнюю утварь, настенные ковры и драпировки, чтобы украсить зал. Все
лучшее, чем они располагали.
Корабль пристал в Боргенфьорде, и вещи с берега перенесли в Мэрин. О
многом следовало подумать, многое устроить, и Сигрид была очень занята; ей
нравилась такая бурная деятельность. Она бегала туда-сюда; следила за тем,
чтобы все было сделано должным образом.
Уставшая, вышла она во двор после ужина. Эльвира и обоих мальчиков она
увидела у входа в старый храм; направилась было к ним, но остановилась в
нерешительности. Лица мальчиков были заинтересованными, и она услышала, что
Эльвир рассказывает им древнюю сагу о могильном холме Мэрин, которую она
как-то тоже слышала от него. Она не хотела мешать и прошла мимо них по
тропинке между амбаром и храмом. У зарослей ольшанника она остановилась,
стояла и смотрела на местность, раскинувшуюся перед ней.
Неглубокий снег, выпавший в этом году, почти полностью растаял. Белые
пятна еще лежали на северных склонах, в остальном земля была голой;
поблескивали лужи, рядом с тропинкой желтел одинокий след от лошадиного
копыта. Однако в горах между деревьями она видела островки снега.
"Покой наверху никто не может нарушить", - сказал как-то Эльвир. И она
почувствовала, как на нее нисходит то самое спокойствие, которое она
испытала, когда он в первый раз взял ее с собой в Мэрин. Казалось, все
переплелось здесь: спокойное, надежное, значительное, во что она была
влюблена в родной ей природе, словно слилось с сагами и легендами, с верой в
языческих богов и одновременно с верой во Христа. Ибо боги здесь были в
почете с давних времен, и сюда короли принесли новое учение: сюда пришли