"Барб и Дж.С.Хенди. Похититель жизней ("Дампир" #2) " - читать интересную книгу автора

Нет, хозяин, держи клинок ровно и сразу после удара откинься назад. Не
переноси свой вес на правую ногу.
Он лениво отбил удар, но не перешел в контратаку, не воспользовался
тем, что его противник - в который раз, увы, - открылся при выпаде. Торет,
ученик Чейна в фехтовании и хозяин его во всем остальном, остановился,
раздраженно хмурясь.
- Я и так держу меч ровно! - рявкнул он, и эхо его крика заметалось
между ними, отразившись от стен просторного подвала, который был расчищен
специально для упражнений в фехтовании и прочих тайных целей. - С какой
стати ты все время твердишь об этом?
Трехэтажный каменный особняк, в котором они жили, располагался в
богатом квартале Белы, столицы и главного порта Белашкии. С точки зрения
менее зажиточных горожан, особняк был добротным и даже изысканным жильем,
однако Чейн при жизни привык к совсем иным условиям. Население столицы
представляло собой бурлящий котел, в котором нашлось бы место почти любому
ингредиенту, - но с тех пор как Чейн восстал из мертвых, в обществе своего
хозяина он постоянно чувствовал себя не на своем месте.
Совсем недавно ставший Сыном Ночи - а точнее, вампиром, - Чейн до сих
пор еще остро ощущал сословные различия. В прежней, смертной, жизни он был
средней руки аристократом, владел небольшим, отдаленным от столицы
баронством и, как полагается аристократу, обладал изрядными познаниями в
области политических и светских интриг. Теперь же почти все свое время,
свободное от сна, он посвящал тому, чтобы помочь своему хозяину и создателю
подняться вверх по сословной лестнице. Подобный контраст между прежним и
новым существованием, не говоря уж о контрасте между самим Чейном и его
хозяином, был настолько разителен, что даже не забавлял Чейна своей
нелепостью - скорее уж раздражал.
Чейн был высок, с густыми, каштановыми, коротко остриженными волосами.
Коричневые панталоны и темно-синяя туника сидели как влитые на его ладной
широкоплечей фигуре. Как и надлежало аристократу, он получил недурное
образование, да и сам долго совершенствовался в иных, менее признанных
областях. Он бегло изъяснялся на четырех языках, а фехтовал так, словно
родился на свет с клинком в руке.
Вот в этом-то и состоял нелепый, лишь презрения достойный контраст
между Чейном и его хозяином.
Тощий, узкоплечий Торет выглядел лет на семнадцать от силы, да и то
был мелковат для этого возраста. Сколько бы он ни отмывался, его кожа
неизменно сохраняла нездоровый, грязный оттенок. Его бурые волосы, вопреки
всем усилиям гребня, оставались кудлатой копной. На лице и на запястье у
него белели старые шрамы. Он неплохо говорил на белашкийском языке,
наиболее распространенном в этих краях, и, судя по всему, мог изъясняться
на простонародном диалекте далекой Суманской империи. Впрочем, сколько он
ни учился, а грамотой на этих языках так и не овладел. В дорогой тунике из
темно-красного бархата Торет смахивал на проказливого слугу, который в
отсутствие господина вздумал поиграть в переодевания.
И тем не менее именно Торет в свое время поймал и обратил Чейна,
возродил его из смерти в вечное рабство. Теперь Чейн не мог
воспрепятствовать даже самому нелепому капризу худосочного коротышки,
потому что вампир не может ни в чем отказать своему создателю. Чейн был
самым настоящим рабом.