"Крис Хендерсон. Зубочистка для людоеда ("Джек Хейджи" #05) " - читать интересную книгу автора

кулаками или вытворить еще что-нибудь похуже. Желая отсрочить приближение
этой минуты, я спросил:
- А в полиции-то вы были?
Он кивнул. Упершись локтем в колено, он шарил пальцами по лицу, водил
ими вверх-вниз. Он закатил глаза, потом наткнулся на мой взгляд и с видимым
трудом спросил:
- Вы, наверно, читали... в газетах... Или по радио слышали?.. Про этого
человека... Его кличка Шеф. - Он мог бы не продолжать: я уже понял, о чем
пойдет речь, и даже кофейная горечь во рту сменилась каким-то иным, менее
определенным, но еще более мерзким привкусом. - Слышали. Я тоже... Знаете,
когда? В три часа ночи. В три часа ночи мы с женой узнали об этом чудовище.
Сначала услышали, а потом полиция отвезла нас... Нам показали нашу дочь...
Он смолк, хватая ртом воздух. Плечи затряслись от распиравшей его
изнутри ярости. Закрыл глаза и стиснул кулак так, что, не будь ногти так
коротко острижены, они пропороли бы кожу до крови.
Уже не только лицо, но и шея за воротом рубашки потемнела от прилива
крови, как грозовая туча, которой никак не пролиться облегчающим ливнем.
Крепко зажмурившись, сжав кулаки, еле-еле размыкая сведенные судорогой
челюсти, он отрывисто произносил:
- Найдите его... Я хочу, чтобы он сдох. Чтобы сдыхал долго. Как можно
дольше. Моя Антонетта... она - как потерянная... Ей не оправиться до конца
дней... Потому что этот трусливый ублюдок, этот monstro*...
______________
* Чудовище (итал.)

Я сидел тихо и не пытался успокоить маленького человечка в черном
костюме. И не останавливал его - даже не пытался, хотя это бы мне вряд ли
удалось. Мне приходилось слышать о Шефе. Думаю, на всем Восточном побережье
не нашлось бы такого, кто не слышал о нем.
Это прозвище дала ему одна бойкая бульварная газетенка, смекнувшая, как
сделать этот ужас ежедневной приманкой для читателей и статьей дохода для
себя. О такой сенсации нью-йоркские щелкоперы и мечтать не могли.
За полтора месяца Шефу удалось вогнать город в столбняк - по крайней
мере, ночами. Раз в неделю он убивал женщину. Находил, увозил куда-то,
насиловал, убивал. Насиловал, страшно мучил и убивал. У газетчиков, радио-и
телерепортеров настала страдная пора. Печатали и пускали в эфир каждую
версию, каждый слух, каждую подробность.
Они не давали вздохнуть ни полиции, ни родственникам и близким
погибших. Они приставали к прохожим на улице: "Как, по-вашему, где
произойдет следующее убийство?.. Зачем, по-вашему, он это делает?.. Какую
цель преследует?.." Одна телекомпания взяла интервью у известной
прорицательницы мадам Тарны, которая предсказала тип будущей жертвы, место и
время планируемого преступления. Все совпало. А потом он прислал на студию
письмо, где благодарил мадам - к вящей радости соперничающих телекомпаний -
за плодотворное сотрудничество. Больше к помощи ясновидящих не обращались.
Но тиражи и размер аудитории не снижались. Прежде чем завести речь о
России, о предстоящих выборах, о ценах и налогах, о заурядных убийствах и
ограблениях, публике рассказывали о Шефе. А публика желала быть в курсе
дела - не пропускала выпуски новостей, не выключала приемники и ждала, когда
ведущие со столь характерным для них натужным остроумием передадут очередное