"Лестер Хемингуэй. Эрнест Хэмингуэй - Обреченный победитель " - читать интересную книгу автора

Без сомнения, он был тяжело и опасно ранен, но сумел выкарабкаться.
Следующие три месяца провел в госпиталях, постепенно приходя в форму. Из его
тела было извлечено более двадцати осколков мины. Более чем полгода спустя,
когда Эрнест уже фактически был дома, большинство полагало, что он один из
самых тяжело раненных американцев за всю войну.
Эрнеста чрезвычайно забавляла ситуация. Он, как и все, был убежден в
том, что мировая война будет последней из войн на земле. Он считал, что
большая часть тех молодых ветеранов внесла основной вклад в победу. Но семья
Хемингуэй все еще не примирилась с фактом его отказа поступать в колледж.
Но, зная отношение семьи к зарыванию любого проблеска таланта в землю, он
писал домой письма, ставшие классическим образцом составления частного
комического материала для публикации.
5 октября 1918 года в газете "Оук ливз" вышел следующий рассказ:
"Как сообщалось в последнем выпуске "Оук ливз", доктор Хемингуэй, чей
сын Эрнест Хемингуэй стал героем подразделения Красного Креста в Италии,
получил письмо от Порта Уиншипа, американского консула в Ми


43

лане. Он восхвалял мужество сына доктора и заявил о намерении лично
наблюдать за его выздоровлением. Из госпиталя от Эрнеста пришло следующее
письмо:
"Дорогая семья.
Слухи о моей смерти, должно быть, были сильно преувеличены. Я получил
сегодня выпуск "Оук ливз" и начал думать, что вы, возможно, не приветствуете
моего намерения сохранить все в тайне. Это лучшее, что можно сделать после
того, как тебя убили, а потом читать собственный некролог.
Вы знаете, что нет ничего забавного в этой войне, и это действительно
так. Я бы не назвал это адом, потому что все немного изменилось со времен
генерала Шерма-иа. Но было около восьми случаев, когда ад ждал меня с
распростертыми объятиями, по по счастливой случайности это не произошло в
той фазе войны, в которой я принимал участие.
Например, в окопах во время атаки снаряд попадает прямо в группу людей,
среди которых находишься и ты. В снарядах нет ничего страшного, за
исключением случая прямого попадания, когда остается только надеяться, что
осколки просвистят мимо. Но когда при этом твоих товарищей разметает взрывом
во все стороны, тут уже дело дрянь.
В течение шести дней, когда я находился на передовой в окопах всего
лишь в пятидесяти ярдах от австрийцев, у меня возникло чувство обладания
жизненно важным талисманом. Обладание чем-либо другим не столь важно, как
иметь такой талисман. Я надеюсь, он у меня есть. Костяшки моих пальцев
извлекают стучащий звук, барабаня по деревянной спинке кровати.
А сейчас я могу поднять руку и сказать, что я был под ураганным
артобстрелом, попадал под шрапнель, меня травили ядовитым газом, в меня
стреляли из минометов и пулеметов, а также снайперы из винтовок и, для
дополнительной привлекательности, по мне вели огонь из пулемета с аэроплана.
В меня никогда не кидали ручной гранатой, зато подобная штука, выпущенная из
гранатомета, упала довольно близко. Может быть, в дальнейшем я обзаведусь
ручной гранатой.