"Эрнест Хемингуэй. Трактат о мертвых" - читать интересную книгу автора

АВТОР. Ах, сударыня, уже много лет, как я отказался от заключений. А
вам его действительно не хватает?
СТАРАЯ ЛЕДИ. По правде говоря, сударь, мне больше нравится с
заключением... И вы как будто сказали, что это будет вроде "Занесенных
снегом" Джона Гринфила Уиттира?
- Сударыня, я опять ошибся. Мы метим высоко, но редко бьем по цели.
СТАРАЯ ЛЕДИ. Знаете, при более близком знакомстве вы мне нравитесь все
меньше и меньше.
- Сударыня, никогда не следует близко знакомиться с автором.

Я не знаю ни одного современного скульптора, за исключением Бранкузи,
чьи работы хоть отчасти обнаруживали бы такое совершенство пластики, как
новейшая техника боя быков. Но, подобно пению или танцам, это преходящее
искусство, одно из тех искусств, которых Леонардо да Винчи советовал
избегать, и когда исполнитель сошел со сцены, его искусство живет только в
памяти очевидцев и умирает вместе с ними. Разглядывание фотографий, чтение
описаний, слишком частые попытки припомнить виденное могут лишь убить память
о нем. Будь искусство боя быков непреходящим, оно могло бы стать одним из
высоких видов искусства, но это не так, и потому оно исчезает вместе с
создавшим его, тогда как в других отраслях искусства о творчестве того или
иного мастера даже и судить-то трудно, прежде чем его бренные останки не
будут преданы земле. Предмет этого искусства - смерть, и смерть уничтожает
его. Но, возразят вам, оно не пропадает полностью, ибо во всяком искусстве
все открытия, все закономерные новшества подхватываются и продолжаются
кем-нибудь другим. Так что, собственно говоря, ничего не потеряно, кроме
самого мастера. Да и сколь утешительна мысль, что даже если бы с кончиной
художника исчезали и его полотна, то все открытия, скажем, Сезанна, не
пропали бы, а нашли себе применение у его подражателей. Как бы не так!
Вообразите, что картины художника исчезают вместе с ним, а книги
писателя автоматически уничтожаются после его смерти и впредь существуют
только в памяти тех, кто их читал. Именно это происходит в бое быков.
Мастерство, метод, усовершенствованная техника, открытия остаются; но тот,
кто задумал все это и осуществил, кто был пробным камнем, первоисточником,
исчезает, а потом - пока не явится другой столь же великий мастер - все
достигнутое первым, усилиями подражателей искажается, растягивается,
укорачивается, тускнеет и теряет всякое сходство с оригиналом. Любое
искусство создается только крупными мастерами. Вне их творчества нет ничего,
и все направления в искусстве служат лишь для классификации бесталанных
последователей. Когда появляется истинный художник, великий мастер, он берет
все то, что было постигнуто и открыто в его искусстве до него, и с такой
быстротой принимает нужное ему и отвергает ненужное, словно он родился во
всеоружии знания, ибо трудно представить себе, чтобы человек мог мгновенно
овладеть премудростью, на которую обыкновенный смертный потратил бы целую
жизнь; а затем великий художник идет дальше того, что было открыто и сделано
ранее, и создает свое, новое. Но иногда проходит много времени, прежде чем
опять явится великий художник, и те, кто знал старых мастеров, редко сразу
признают нового. Они отстаивают старое, хотят, чтобы все было так, как
хранит их память. Но другие, младшие современники, признают новых мастеров,
наделенных даром молниеносного постижения, и в конце концов и приверженцы
старины сдаются. Их нежелание сразу признать новое простительно, ибо, ожидая