"Эрнест Хемингуэй. Рассказы (Избранное)" - читать интересную книгу автора

много заработать, но только слишком много восьмеро-ногов.
- А что, они вам досаждали?
- Я не знаю, как это? Первый раз я спускался в гавани Магальянес, и
сразу восьмероног. И стоит на всех своих ногах, вот так.- Джон уперся
пальцами в стол, приподнял локти и плечи и округлил глаза.- Стоял выше меня
и смотрел прямо в глаза. Я дернул за веревку, чтобы подняли.
- А какого он был размера, Джон?
- Не могу сказать точно, потому что стекло в шлеме мешает Но голова у
него была не меньше четырех футов. И он стоял на своих ногах, как на
цы-пучках, и смотрел на меня вот так (он выпялился мне в лицо). Когда меня
подняли и сняли шлем, я сказал, что больше не спущусь. Тогда старший
говорит: "Что с тобой, Джон? Восьмероног, он больше испугался тебя, чем ты
восьмеронога". Тогда я ему говорю: "Это невозможно! " Может, выпьем еще
этого фашистского напитка?
- Идет, - сказал я.
Я следил за человеком у того стола. Его звали Луис Дельгадо. и в
последний раз я видел его в 1933-м в Сан-Себастьяне на стрельбе по голубям.
И помню, мы стояли с ним рядом на верхней трибуне и смотрели на финал
розыгрыша большого приза. Мы с ним держали пари на сумму, превышавшую мои
возможности, да, как мне казалось, превосходившую и его платежеспособность в
том году. Когда он, спускаясь по лестнице, все-таки заплатил проигрыш, я
подумал, до чего же он хорошо себя держит и все старается показать, что
считает за честь проиграть мне пари. Я вспомнил, как мы тогда стояли в баре,
потягивая мартини, у меня было удивительное чувство облегчения, как если бы
я сухим выбрался из воды, и вместе с тем мне хотелось узнать, насколько
тяжел для него проигрыш. Я всю неделю стрелял из рук вон плохо, а он
превосходно, хотя выбирал почти недосягаемых голубей и все время держал пари
на себя.
- Хотите реванш на счастье? - спросил он.
- Как вам угодно.
- Да, если вы не возражаете.
- А на сколько?
Он вытащил бумажник, заглянул в него и расхохотался.
- Собственно, для меня все равно, - сказал он.- Ну, скажем, на восемь
тысяч песет. Тут, кажется, наберется.
Это по тогдашнему курсу равнялось почти тысяче долларов.
- Идет, - сказал я, и все чувство внутреннего покоя мигом исчезло и
опять сменилось пустым холодком риска.- Кто начинает?
- Раскрывайте вы.
Мы потрясли тяжелые серебряные монеты по пяти песет в сложенных
ладонях. Потом каждый оставил свою монету лежать на левой ладони, прикрывая
ее правой.
- Что у вас? - спросил он.
Я открыл профиль Альфонса XIII в младенчестве
- Король, - сказал я.
- Берите все эти бумажонки и, сделайте одолжение, закажите еще выпить.-
Он опорожнил свой бумажник.- Не купите ли у меня хорошую двустволку?
- Нет, - сказал я.- Но, послушайте, Луис, если вам нужны деньги...
Я протянул ему туго сложенную пачку толстых глянцевито-зеленых тысячных
банкнот.