"Эрнест Хемингуэй. В наше время (книга рассказов)" - читать интересную книгу автора

Ник сидел, прислонясь к стене церкви, куда его притащили с улицы, чтобы
укрыть от пулеметного огня. Ноги его неестественно торчали. У него был
задет позвоночник. Лицо его было потное и грязное. Солнце светило ему
прямо в лицо. День был очень жаркий. Ринальди лежал среди разбросанной
амуниции ничком у стены, выставив широкую спину. Ник смотрел прямо перед
собой блестящими глазами. Розовая стена дома напротив рухнула, отвалившись
от крыши, и над улицей повисла исковерканная железная кровать. В тени
дома, на груде щебня, лежали два убитых австрийца. Дальше по улице были
еще убитые. Бой в городе приближался к концу. Все шло хорошо. Теперь с
минуты на минуту можно было ожидать санитаров. Ник осторожно повернул
голову и посмотрел на Ринальди. "Senta [слушай (итал.)], Ринальди, senta.
Оба мы с тобой заключили сепаратный мир". Ринальди неподвижно лежал на
солнце и тяжело дышал. "Мы с тобой плохие патриоты". Ник осторожно
отвернулся, силясь улыбнуться. Ринальди был безнадежным собеседником.



ОЧЕНЬ КОРОТКИЙ РАССКАЗ

Душным вечером в Падуе его вынесли на крышу, откуда он мог смотреть
вдаль, поверх городских домов. В небе летали стрижи. Скоро стемнело, и
зажглись прожекторы. Все остальные пошли вниз и взяли с собой бутылки. Он
и Люз слышали их голоса внизу, на балконе. Люз присела на край кровати.
Она была свежая и прохладная в духоте ночи.
Люз уже три месяца несла ночное дежурство. Ей охотно позволяли это. Она
сама готовила его к операции; и они придумали забавную шутку насчет
подружки к кружки. Когда ему давали наркоз, он старался не потерять власти
над собой, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего в приступе нелепой
болтливости. Как только ему разрешили передвигаться на костылях, он стал
сам разносить термометры раненым, чтобы Люз не нужно было вставать с
постели. Раненых было мало, и они знали обо всем. Они все любили Люз. На
обратном пути, проходя по коридору, он думал о том, что Люз лежит в его
постели.
Когда пришло время возвращаться на фронт, они пошли в Duomo [собор
(итал.)] помолиться. Там было тихо и полутемно, и, кроме них, были еще
молящиеся. Они хотели пожениться, но времени для оглашения оставалось
слишком мало, и потом, у них не было метрических свидетельств. Они
чувствовали себя мужем и женой, но им хотелось, чтобы все знали об этом и
чтобы это было прочно.
Люз писала ему много писем, которые дошли только после перемирия. Он их
получил на фронте, пятнадцать сразу, подобрал их по числам и прочел все
подряд. В них говорилось о госпитальных новостях и о том, как сильно она
его любит, и как она жить без него не может, и как ей не хватает его по
ночам.
После перемирия они решили, что он поедет на родину и будет искать
работу, чтобы они могли пожениться. Люз вернется только тогда, когда он
получит хорошую работу и сможет встретить ее в Нью-Йорке. Он не должен
пить, и он не будет встречаться ни с кем из своих приятелей и вообще ни с
кем в Штатах. Прежде всего - достать работу и пожениться. По дороге из
Падуи в Милан они поссорились из-за того, что она не хотела Сразу же ехать