"Джозеф Л.Хеллер. Уловка-22 " - читать интересную книгу автора

имени не то Ирвинг Вашингтон, не то Вашингтон Ирвинг, а также потому, что
уже на второй день он позволил себе бросить проверку почты, сочтя это
занятие слишком утомительным.
На сей раз Йоссариан лежал в отличной палате, пожалуй, лучшей из всех,
в которых ему с Данбэром приходилось когда-либо вкушать блаженство. Рядом
лежал двадцатичетырехлетний капитан истребительной авиации - молодой человек
с жиденькими золотистыми усиками. Он был сбит над Адриатическим морем зимой,
в самые холода, - и даже не простудился. А теперь, когда на дворе стояла
жара и никто не сбивал его над холодным морем, капитан утверждал, что болен
гриппом. Справа от Йоссариана, томно распластавшись на животе, лежал
уоррэнт-офицер ( Уоррэнт-офицер - в американской армии звание, промежуточное
между сержантским и офицерским. - Ред.), напуганный единственным комариным
укусом в зад и микробами малярии в крови. Напротив, через проход между
койками, лежал Данбэр, а рядом с ним - артиллерийский капитан, с которым
Йоссариан до недавнего времени часто играл в шахматы. Артиллерист был
прекрасным шахматистом и разыгрывал интересные комбинации, до того
интересные, что Йоссариану надоело постоянно чувствовать себя идиотом, и он
бросил играть.
Самой заметной фигурой в палате был шибко образованный техасец, похожий
на героя цветного боевика. Он мыслил как патриот и утверждал, что
состоятельные люди - публика приличная и поэтому должны иметь больше голосов
на выборах, чем разные бродяги, проститутки, преступники, дегенераты,
безбожники и всякая прочая неприличная публика, не имеющая ломаного гроша за
душой.
Когда в палату внесли техасца, Йоссариан был занят тем, что вымарывал
из писем рифмующиеся слова. Это был обычный жаркий и безмятежный день. Зной
тяжело давил на. крыши домов. Стояла тишина. Данбэр, как всегда, лежал на
спине, уставившись в потолок неподвижным взглядом куклы. Он изо всех сил
старался продлить свою жизнь, считая, что скука - лучшее средство для
достижения этой цели. Данбэр так усердно скучал, что Йоссариан подумал: "Уж,
часом, не отдал ли он богу душу?"
Техасца уложили на кровать посредине палаты, и он сразу же приступил к
обнародованию своих взглядов.
Послушав его, Данбэр подскочил, словно подброшенный пружиной.
- Ага! - возбужденно заорал он. - Я все время чувствовал, что нам
чего-то не хватает. Теперь я знаю чего. - И, стукнув кулаком по ладони,
изрек: - Патриотизма! Вот чего!
- Ты прав! - громко подхватил Йоссариан. - Ты прав, ты прав, ты прав!
Горячие сосиски, "Бруклин доджерс" ("Бруклин доджерс"- название нью-йоркской
бейсбольной команды. - Ред. ), мамин яблочный пирог -вот за что все
сражаются. А кто сражается за приличных людей? Кто сражается за то, чтобы
приличные люди имели больше голосов на выборах?.. Нет у нас патриотизма! И
даже патриотизма нет!
На уоррэнт-офицера, лежавшего справа от Йоссариана, эти крики не
произвели никакого впечатления.
- Дерьмо это все... - проворчал он устало и повернулся на бок,
намереваясь уснуть.
Техасец оказался до того душкой, до того рубахой- парнем, что уже через
три дня его никто не мог выносить. Стоило ему раскрыть рот - и у всех
пробегал по спине холодок ужаса. Все удирали от неге, кроме солдата в белом,