"Джозеф Л.Хеллер. Уловка-22 " - читать интересную книгу автора

истуканы. Сам же бомбардир сквозь плексигласовый нос кабины с глубочайшим
интересом прослеживал путь каждой бомбы, рискуя попасть под обстрел немецких
зенитчиков, которые за это время могли навести орудия и дернуть спусковой
крючок, или веревку, или выключатель, или дьявол их там знает, что они
дергали, когда хотели убить совершенно незнакомых им людей.
Ведущий бомбардир Хэвермейер никогда не промахивался. Йоссариан раньше
тоже был ведущим бомбардиром, но его понизили в должности, потому что с
некоторых пор ему стало плевать, попал он в цель или промазал. Он решил или
жить вечно, или умереть, а если умереть, то только во время попытки выжить.
И единственное боевое задание, которое он давал себе каждый раз, - это
вернуться на землю живым.
Ребята любили летать с Йоссарианом, потому что он выходил на цель,
делая "бочки" во все стороны, круто взмывая "свечой" и пикируя, резко
крутясь и вертясь, заставляя пилотов пяти других машин делать то же самое,
чтобы сохранить подобие строя. Самолеты выравнивались на какие-то две-три
секунды, чтобы отбомбиться, и затем снова взмывали, надсадно воя моторами.
Пробираясь сквозь огонь проклятых зениток, Йоссариан продолжал так отчаянно
петлять, что шесть машин вскоре разлетались по всему небу, как земные
молитвы. Каждый самолет при этом мог стать легкой добычей немецких
истребителей, однако обычно к этому времени они уже не появлялись в воздухе.
Стало быть, опасен был лишь зенитный огонь, а Йоссариан не любил, если рядом
с ним взрывались самолеты. Только когда все эти немцы оставались далеко
позади, он устало сдвигал шлем на вспотевшую макушку и переставал рявкать в
переговорное устройство команды Макуотту, сидевшему за штурвалом. Теперь
Макуотт уже мог позволить себе полюбопытствовать, куда упали бомбы.
- Бомбы сброшены, - докладывал сзади сержант Найт.
- Мост разбомбили? - спрашивал Макуотт.
- Откуда мне знать, сэр. Меня так здорово кидало, что я не разглядел. А
теперь все заволокло дымом и ничего не видно.
- Эй, Аарфи, бомбы попали в цель?
- В какую цель? - спрашивал толстенький, вечно попыхивавший трубочкой
штурман капитан Аардваарк, роясь в куче разложенных сбоку от Йоссариана
карт. - Разве мы уже дошли до цели?
- Йоссариан, бомбы попали в цель?
- Какие бомбы? - спрашивал Йоссариан, единственной заботой которого
было не угодить под огонь зениток. Тогда Макуотт принимался напевать:
- Как я рад, как я рад, мы попали к черту в ад! Йоссариану было плевать
с самой высокой колокольни, поразил он цель или нет. А вот Хэвермейеру и
другим ведущим бомбардирам это было далеко не безразлично. Бывали случаи,
когда кто-нибудь злился на Хэвермейера и лез на него с кулаками.
- Я сказал вам, оставьте капитана Хэвермейера в покое, - сердито
предупреждал полковник Кэткарт. - Разве я не говорил, что он, черт возьми,
наш лучший бомбардир?
Хэвермейер скалил зубы, когда полковник приходил ему на помощь, и
засовывал за щеку очередную плитку прессованных земляных орешков.
Хэвермейер добился больших успехов, стреляя по ночам в полевых мышей из
пистолета, украденного из кобуры покойника в палатке Йоссариана. Хэвермейер
использовал для приманки конфету и усаживался в темноте, поджидая грызуна. В
одной руке он держал пистолет, а палец другой руки продевал в петельку
веревки, протянутой от рамы москитной, сетки к выключателю лампы. Веревка