"Ричард Хелл. Погнали " - читать интересную книгу автора

сопровождением к сольной импровизации в джазе.)> Посадите меня в "Де Сото"
57-го года, и я освещу карту автомобильных дорог, как пинбольный автомат.
Конечно, мне еще предстоит объясняться с Копли. До отъезда у нас будет
один концерт, и одна репа.
Репетиция - полный абзац. Приходится именно на тот день, когда я
втираюсь кокаином, и все мои силы уходят на то, чтобы просто выйти из дома
и добраться до студии. В такие дни я боюсь выходить из дома даже на
полчаса. Приход восхитительный, но на отходняке подгоняешься жутко. Под
коксом чувственное восприятие обостряется, и любое, даже самое
незначительное возмущение в окружающей атмосфере тут же отзывается в
нервных окончаниях сигналом тревоги. На улице я себя чувствую, как
бескрылая птица, мое гальванизированное лицо скрипит на шарнирных
соединениях, и я мчусь, с дикими выпученными глазами - трехдольный размером
в укрытие, где безопасно. <(прим.переводчика: трехдольный размер -
музыкальный термин.)>
У меня все с собой, и каждые тридцать-сорок минут я отлучаюсь в
сортир, чтобы вмазаться. Я такой нервный и дерганый - плюс к тому, и худой,
как скелет, - что мне стоит немалых трудов попасть иглой в вену. Наконец я
пускаю очередную дозу, да и то чуть не промазав. Держу забрызганную кровью
руку под струей холодной воды и думаю, что надо уже возвращаться в студию,
а то ребята и так напрягаются. В общем, плетусь обратно, весь из себя
сосредоточенный и целеустремленный, и даже не замечаю, что весь туалет
забрызган кровью. Потом Копли уходит пописать и возвращается злой и
страшный, так что дым валит из ушей, а я изображаю горькую обиду на всех и
вся. В общем, бродячий цирк в зоне военных действий в жуткую непогоду с
громами и молниями.
Остальные ребята в прениях не участвуют. Второй гитарист вечно
загружен своими проблемами, а к нашим общим проблемам относится философски:
он давно уяснил для себя, что рок-н-ролл есть синоним хаоса, а с
бесконтрольной стихией бороться глупо. Ударник, тихий, слегка тормознутый
парень, у нас в группе недавно; он вообще никогда ни на что не жалуется.
Играет себе в популярной группе, получает за это деньги - доволен и
счастлив. А Ларри, басист - это вообще разговор отдельный. У человека две
страсти в жизни: боль и безумие. Одно удовольствие наблюдать - зрелище
отчасти противное, но в целом забавное, - за его потугами влиться в эту
атмосферу всепоглощающей безысходности и всеобщей испорченности.
Мы с Копли иной раз прикалываемся, пользуясь его непомерно усердным
стремлением "соответствовать". Я помню, как Копли однажды попросил Ларри
оказать ему маленькую дружескую услугу и кое-что передать от него девчонке,
которую я утащил домой после концерта. Копли особенно подчеркнул, что она
очень просила, чтобы ей принесли эту штуку, но сам он никак не может, и
поэтому просит Ларри. В общем, Ларри вваливается ко мне посреди ночи. Несет
какую-то пургу, напускает таинственности, я вообще ничего не пойму; и вот,
наконец, он улучает минутку наедине с девушкой, и - довольный и гордый, как
щенок, угодивший хозяину, - открывает свой волшебный мешок и вручает ей
здоровенный фаллоимитатор.
И каждый раз, когда он выставляет себя идиотом, он делает вид, что все
так и задумано, что он был во все посвящен с самого начала и сделал это
нарочно - ну так, по приколу, чтобы ребят посмешить. И все это он говорит с
глупой самодовольной улыбкой, причем, совершенно непробиваемой.