"Ричард Хелл. Погнали " - читать интересную книгу автора

Может, пора уже перечитать что-нибудь из моих книжек про фашистские
концлагеря или про войну во Вьетнаме. Я собрал целую библиотеку подобной
литературы. Страдания и несправедливость. Самое верное средство от жалости
к себе. В смысле, что все может быть еще хуже. Но мне сейчас не до чтения.
Не могу сосредоточиться. Тем более, что все хорошо. А завтра я раздобуду
метадон, и все будет, вообще, зашибись.
По крайней мере, я теперь не один.
Со мной будет Крисса.


6

Мы познакомились в 1975-ом, в ее первый приезд из Франции. Она тогда
почти не говорила по-английски. Ей было семнадцать, мне - двадцать четыре.
В первый раз она приезжала в Нью-Йорк всего на три недели. За эти три
недели я успел безумно в нее влюбиться, так что мне полностью сорвало
крышу, и она, паразитка, проникла мне в душу - у меня до сих пор
перехватывает дыхание, и все обрывается в животе, когда я вспоминаю об
этом, - я себя чувствовал, как зараженный герой в фильме о космических
паразитах-пришельцах, которые поселяются в телах людей. Вот и она
поселилась во мне. Как будто мои сердце и легкие - это была просто мебель,
которую она передвигала по собственной прихоти, а могла бы и выкинуть на
фиг. Как будто она появилась у нас из другого измерения.
Она была хрупкой и миниатюрной; с вечно всклокоченными волосами. У нее
были - и есть - высокие скулы и большой лягушачий рот. Глаза - как
дренажные трубы, в которые утекает реальность, как в "Психопате", когда
кровь Джанет Ли стекает воронкой в сток ванной и увлекает с собой все
остальное. Нос у нее плоский, и все лицо плоское. Бедра почти отсутствуют,
зато попка и грудь - то, что надо. Попка - вполне аппетитная, полненькая;
грудь высокая, крепкая, с маленькими сосками, похожими на мазки бледной
краской.
Она была что-то с чем-то: хищник и добыча в одном лице, как ходячий
документальный фильм о животных, с тем аморальным пленительным обаянием,
какое встречается только в дикой природе. Непостижимое и загадочное
существо. Уже в семнадцать она была, может быть, самой сложной и изощренной
натурой из всех моих тогдашних знакомых, и в то же время она была очень
искренней, непосредственной и по-своему естественной. Во всяком случае, ее
неестественность и жеманство проистекали из такой непробиваемой
самоуверенности и такого упрямого нежелания подчиняться условностям, что
это было неотразимо.
Она говорила, что влюбилась в меня чуть ли не с первого взгляда, но до
дела дело не дошло. Она приехала в Нью-Йорк со своим бойфрендом, который
был еще старше меня, и у меня тогда тоже была подруга. Я не знаю, что
конкретно было у нее на уме, но боль от желания была почти что приятной.
Дальше поцелуев у нас не зашло, но это были поцелуи, исполненные потайных
обещаний, от которых мы оба ходили чумные все время, когда были вместе, и
однажды мы провели ночь в одной постели. Полностью одетые. Просто держась
за руки.
Я никогда не забуду запах ослепительно белой и свежей мужской рубашки,
которая была на ней в ту ночь, и пьянящий аромат ее пота, слабый-слабый,