"Сергей Хелемендик. Наводнение (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Это он меня... это самое... щекотал! - признался Шакал, искоса
посматривая на Лысана, который угрюмо и сосредоточенно созерцал собственные
сандалии.
Адам Бочорносо, по кличке Лысан, укрепившейся за ним с незапамятных
времен, был классически лыс. Нечто похожее на волосы росло по бокам его
маленькой головки и лишь подчеркивало лаковое сияние лысины. Лысан сидел на
ярко-салатовом диване в согбенной позе, которую принимал всегда, когда ему
приходилось размышлять. Занятие это для Лысана было неприятным. Он весь
подбирался и съеживался от напряжения.
Напротив Лысана вертелся и подпрыгивал на стуле тот, кого щекотали,-
остроносый мужчина лет тридцати. Его лицо и все тело постоянно находились в
хаотическом и бесполезном движении. Шныряли и бегали глаза, подергивался
кончик носа. Тонкие, как шнурочки, губы кривились и принимали самые разные
конфигурации, чем-то отдаленно напоминая дождевого червя. Интенсивность
телодвижений Шакала была прямо пропорциональна степени его возбуждения.
Подергивая плечами, Шакал продолжал:
- Он меня чуть до смерти не защекотал! Здесь на пленке не слышно, а я
ведь все время, это самое, смеялся, только тихо... Как сейчас...- Физиономия
Шакала стала похожа на карнавальную маску - он действительно смеялся
беззвучно.- Вы же сами запретили Алексису его трогать, чтобы, это самое, не
стукнуть, а он... Вы же слышали! Сказал мне, что скажет все на ухо, а потом
зажал... это самое... голову между колен и щекотал! Алексис меня еле
вытащил...
Смех в динамике прекратился, и была слышна какая-то возня. Лысан
выключил магнитофон и заговорил, продолжая рассматривать сандалии:
- Значит, вы что-нибудь напутали с таблетками? Сколько таблеток-то
бросили?
- Вы же говорили, что две! Значит, Алексис бросил две. Я точно не
знаю - он все делал сам. Вы сказали, после этих таблеток ослабляются эти
самые, волевые центры. В общем, что он ответит на любой вопрос, как дитё! А
он...- Шакал опять беззвучно смеялся.- Алексису усы выщипал! Когда Алексис
начал меня отбивать, он его за ус поймал и выдернул половину!
Усы Алексиса мало волновали Лысана. Он мучительно анализировал
происшедшее и обильно потел. Там, на континенте, ему сказали, что после
одной бесцветной таблетки, которых в "дайкири" Луиса было положено две,
человек становится неудержимо болтливым, а через некоторое время и совсем
теряет ориентацию в пространстве и во времени на несколько часов, то есть не
помнит себя. Но Луис Хорхе Каррера не говорил ни одной внятной фразы! Он
постоянно хохотал, пел и, судя по топоту ног и рассказу Шакала, несколько
раз танцевал. Объявляя танец, он, кстати, и произносил единственную понятную
фразу: "Перуанский танец - "Майская палка"!" Эта фраза постепенно заняла в
голове Лысана все свободное место, и он обсасывал ее с разных сторон.
Положим, кое-что здесь выловить можно. Есть, по крайней мере, реальное
указание на страну. Но почему палка? Почему майская?
- Какого черта вы утащили его одежду? Я же говорил обыскать, но
раздевать не говорил.- Лысан раздражался.- А если он, значит, в полицию
заявит и вами здесь займутся...- Брюки и рубашка Луиса валялись на полу.
Шакал заволновался.
- Это Алексис взял! Я ему говорил оставить, а он захватил и сказал...
- Ну и сволочь! - Дверь одной из комнат распахнулась, и в холл влетел