"Роберт Хайнлайн. Взгляд в прошлое (фрагмент)" - читать интересную книгу автора

его восторгу, Пита только что выпустили из тюрьмы. Младшенький
промчался через комнату и прыгнул отцу на колени. Его примеру
немедленно последовал и семилетний Карл. Пит едва успел убрать
с колен журнал.

-- Чем вы сегодня занимались?-- спросил он.

-- Играли с соседским Стиви,-- ответил Карл.-- К нему приехал
из Денвера двоюродный брат Филлип. Ему девять лет. И он умеет
подавать крученый мяч.

-- Вот и прекрасно. Идите и вымойте руки. С мылом.-- Он всегда
нервничал, когда у сыновей появлялся новый приятель -- как
знать, не инфицирован ли парнишка вирусом детского паралича?
Сезон наибольшей опасности полиомиелита только начинался, но
уже проявил себя серьезнее, чем в прошлом, 1952 году, а ведь
тогда заболели шестьдесят тысяч детей.

Пит смог взять в руки "Эстонишинг" лишь после обеда, когда
вытер вымытые тарелки и убрал их на место. Покончив со своей
обязанностью, он надел вязаный свитер; вечера поздней весной в
северной Калифорнии были гораздо прохладнее, чем в Висконсине,
где он вырос. Зато зимы, слава Богу, были гораздо теплее.

Он перелистал журнал и раскрыл его на повести Гордиана. Она
называлась "Реакции", и название могло означать что угодно.
Когда речь идет о Гордиане, по названию никогда нельзя
определить содержание вещи. Взять, например, сериал с
безобидным названием "Уотергейт". Критики -- и серьезные
критики -- обсуждали его книжную версию с тем же восторгом, что
и "1984". Однако для Пита это был великолепный пример научной
фантастики, прямой экстраполяцией мысли о том, насколько с
неизбежностью затруднятся махинации на правительственном
уровне, когда копировальные машины и записывающие устройства
станут повседневной реальностью.

Кстати, Джо Маккарти эта вещь едва не довела до бешенства, что
Питу пришлось очень по душе.

И все же ему было трудно представить, как один и тот же автор
мог написать "Хьюстон, у нас проблемы" (*) -- захватывающее
повествование об одном из первых полетов на Луну, едва не
кончившемся трагически, и "Наступление в канун праздника Тет"
(**) -- о будущей войне и трагедии гораздо большего масштаба.
Если позабыть об экзотической военной технике, повесть тоже
читалась с тревожной убедительностью, если читатель иногда
проглядывал на четвертых страницах газет репортажи о том, как
весело приходится французам, пытающимся удержаться в
Индокитае.