"Роберт Хайнлайн. Дорога славы" - читать интересную книгу автора

Но когда она находится на рабочем месте, она иногда откладывает свое
вязание, выбирает в списке одно из имен, проходящих через ее ведомство, и
делает что-нибудь доброе. Вы видели, как меня с двух сторон пилили Отделы
Внезапной Атаки и Грубой Шутки; на этот раз Отдел Крестной-Волшебницы
выбрал рядового 1-го класса Гордона.
Следующий шаг был таков: узнав, что отправляюсь домой, как только
подживет лицо (коричневый маленький брат не простерилизовал свой боло), я
отправил заявку на демобилизацию в Висбаден, где жила моя семья, вместо
Калифорнии, где был дом лишь по документам. Я не критикую коричневого
младшего брата; он вовсе не хотел, чтобы я поправлялся. Ему бы это
удалось, если бы он не занялся приканчиванием моего ротного, и ему хватило
бы времени хорошенько поработать со мной. Не стерилизовал свой нож-штык и
я, но он не жаловался, он просто вздохнул и распался надвое, как кукла,
набитая опилками. Я чувствовал к нему благодарность; он не только
подтасовал карты так, чтобы я выбрался из армии, он еще и подал мне
грандиозную идею. Он и военврач нашей палаты.
Военврач сказал.
- Ты скоро поправишься, сынок. Но шрам у тебя останется, как у
студента из Гейдельберга.
Что заставило меня задуматься - без диплома найти подходящую работу
невозможно, как невозможно стать штукатуром, не будучи сыном или
племянником кого-нибудь из профсоюза штукатуров. Но ведь дипломы бывают
разные. Сэр Исаак Ньютон с дипломом такого провинциального колледжа, как
мой, был бы на побегушках у Джо Криворукого - если бы у Джо был диплом
европейского университета.
Почему бы не Гейдельберг? Я намеревался выдоить мое солдатское
пособие; у меня уже это было на уме, когда я в тот раз поторопился
позвонить в призывной участок.
По сведениям моей матери, в Германии все было дешевле. Может, я смог
бы растянуть эти пособия вплоть до докторской степени. Herr Doktor Гордон
mit шрамы на der лицо [Господин доктор Гордон со шрамами на лице], да еще
из Гейдельберга! Это принесло бы тысчонки три лишних в год от любой
ракетной компании.
Черт, я бы подрался пару раз на студенческих дуэлях и прибавил бы
настоящие гейдельбергские шрамы в дополнение к своему красавчику.
Фехтование было видом спорта, который мне здорово нравился (хотя таким,
который меньше всего считался годным для "подметания спортзала").
Некоторые терпеть не могут ножей, сабель, штыков, всего острого: у
психиатров есть для этого словечко: айхмофобия. Идиоты, которые гоняют
машины по сотне миль в час по пятидесятимильным дорогам, тем не менее
впадают в шок при виде обнаженного лезвия.
У меня в этом отношении хлопот не было, поэтому я жив, и именно в
этом одна из причин, почему я постоянно опять попадал в капралы. "Военный
Советник" не может позволить себе бояться ножей, штыков и прочего; он
должен с ними справляться. Я их никогда не боялся, потому что я всегда был
уверен" что могу обойтись с любым так, как тот намеревается обойтись со
мной.
Я так и поступал всегда, за исключением того случая, когда
промахнулся, проявляя героизм, да и это была не слишком скверная ошибка.
Если бы я попробовал смыться вместо того, чтобы остаться и выпотрошить