"Мартин Хайдеггер, Карл Ясперс. Переписка, 1920-1963 " - читать интересную книгу автора

забредшие посетители" (никто не в состоянии оценить работу скромного
смотрителя, фактически он приводит галерею в идеальный порядок для себя
самого, из чистого стремления к совершенству), и "оживления
философствования" (неприметное приведение архива в порядок, работа со светом
и т. п. влияет на содержание выставленного: это форма сотворчества и
внесения решающих изменений). Я не знаю другого текста Хай-дегтера, где его
философская установка выражалась бы с такой классической простотой, не теряя
при этом ничего существенного. Приводить в порядок, налаживать освещение
значит не просто расставлять по местам, которые предшествуют приведению в
порядок, но, главное, определять место, возобновлэть традицию, создавая все
новые инструменты ее истолкования. Непрерывно меняя освещение, развеску,
отбор картин, выдающийся смотритель превратил то, что до него считалось
основой традиции, в глубокую периферию, в событие, которому еще предстоит
случиться. Он отказался от системосозидания на иных, принципиально отличных
от ясперсовских, основаниях: для Яс-перса - как впоследствии и для Мераба
Мамардашвили - сис-темосозидание лишено смысла потому, что оно полностью
состоялось в традиции, для Хайдегтера же то немногое, чему еще предстоит
состояться, систематично совершенно по-иному; все наши предвзятые
представления бессильны против этого завещанного будущему "иного". Дело
мышления в его работах - это то, что всегда еще предстоит открыть, но что
уже сейчас значительно менее законченно, чем та форма, в которую оно
отлилось изначально. Изначальное в понимании Хайдеггера не об-

31

Михаил Рыклин

наруживается в традиции в готовом виде: его - перечитывая - нужно
мучительно создавать. Бесконечность и незаконченность решающих фраз традиции
не дает ему добраться до целого произведения; Ясперс неоднократно упрекает
его за увязания в деталях, в то же время прекрасно понимая, что на его
глазах совершается нечто философски исключительно важное.

Все более разным становится отношение обоих философов к языку. По
мнению Ясперса, соответствие тому, что делает Хай-деггер, следует искать в
"Азии". В ответ на азиатскую аналогию фрайбургский философ рассказывает, как
во время войны его студент, китаец-христианин, переводил для него Лао-цзы; в
результате он понял, что это даже графически совершенно другой мир. Без
знания языка оригинала, заключает он, в эту традицию не проникнуть.
Хайдеггер вводит для себя запрет на работу с текстами, которые он не может
прочитать в оригинале, что для смотрителя вполне естественно: смешно было бы
годами размышлять о системе наилучшего освещения... копий. В отличие от
Ясперса, будцизм, конфуцианство для него - закрытая книга, с которой он не
берется стирать пыль. Его ориентация в философии становится все более
текстуальной, даже микротекстуальной (в современной философии ее продолжает
деконструкция Жака Деррида). Параллельно текстуализации в работе Хайдеггера
все настойчивее присутствует поэзис; он углубляется в такие глубины
традиции, где герменевтики уже недостаточно - в каких-то моментах нужно быть
демиургом, творить оригинал. Идея, мысль, система - слова, которые он все
менее может назвать своими: его философия не делается на этом уровне, не