"Мартин Хайдеггер. Преодоление метафизики" - читать интересную книгу автора

и ей принципиально недоступная подготовка первого явления двусложности бытия
и сущего. Пока еще таится в этом явлении ранний отзвук истины бытия, которая
вбирает в себя первенство бытия как правящего.
IX. Преодоление метафизики мыслится бытийно-исторически. Оно -
предвестие начального превозмогания забвения бытия. Раньше, хотя и
потаеннее, чем такое предвестие, - то, что являет себя в нем. Это - само
событие. То, что для метафизического образа мысли выглядит как предвестие
чего-то другого, дает о себе. знать просто как последний отсвет более
изначального света (17). Преодоление метафизики оказывается достойным делом
мысли лишь в той мере, в какой мысль помнит о превозмогании забвения бытия.
Та же неотступная мысль думает одновременно и о преодолении. Такая
мысль-память (18) осмысливает то единственное событие лишения сущего своей
собственной сути, в котором просвечивает и прощально озаряет человеческое
существо бедственное положение истины бытия, а тем самым и начало истины.
Это пре-одоление есть пре-дание (19) метафизики ее истине.
Сначала преодоление метафизики удается представить лишь исходя из самой
метафизики как бы в виде некоего ее превосхождения ею же самой. В этом
случае оправданно заходит речь о метафизике метафизики, затронутой в работе
"Кант и проблема метафизики" (20), когда там делается попытка в данном
аспекте интерпретировать кантовскую мысль, отправляющуюся пока еще просто от
критики рациональной метафизики. Правда, мысли Канта приписывается тем самым
нечто большее, чем он сам мог иметь в виду в границах своей философии.
Разговоры о преодолении метафизики могут, далее, иметь еще и тот смысл,
что название "метафизика" присваивается платонизму, выступающему перед
современным миром в интерпретации Шопенгауэра и Ницше. Перевертывание
платонизма, когда для Ницше чувственное становится соответственно истинным
миром, а сверхчувственное неистинным, целиком остается еще внутри
метафизики. Такого рода преодоление метафизики, какое имеет в виду Ницше,
причем в смысле позитивизма XIX столетия, есть, хотя бы и в своем высшем
превращении, лишь окончательное увязание в метафизике. Создается, конечно,
видимость, будто "мета", трансцендирование в сверхчувственное, отменяется в
пользу опоры на чувственно-вещественную стихию, в то время как на деле
просто завершается забвение бытия и сверхчувственное разнуздывается и
хозяйничает в виде воли к власти.
X. Воля к воле пресекает, будучи не в состоянии это знать и не допуская
знания об этом, всякое следование Судьбе, под которой здесь понимается
пред-назначение, исходящее от явленности бытия сущего (21). Воля к воле
ожесточает все до неприступности судьбе. Следствием тому - бессобытийность.
Ее признак - господство историографического представления. Тупик
последнего - историзм. Если бы кто-то захотел дать себе отчет в истории
бытия, следуя обычному сегодня историографическому представлению, то такой
промах нагляднейшим образом подтвердил бы господство забвения бытия как
события.
Эпоха законченной метафизики стоит перед своим началом.
Воля к воле добивается - и это основная форма ее проявления - всеобщего
расчета и упорядочения, но только ради безусловной возможности продолжать
обеспечение самой себя.
Основную форму проявления, в которой воля к воле соответственно
организует и рассчитывает сама себя среди бессобытийности мира законченной
метафизики, можно сжато назвать "техникой". Это название охватывает здесь