"Патриция Хэган. Золотые розы " - читать интересную книгу автора

высокомерной манере. - Мужчины склонны забывать обо всем, когда видят
смазливое личико.
- А вы? С вами это случалось хоть раз, мистер Хейден? - резко спросила
обиженная Эмбер. - Случалось ли вам забывать все из-за смазливого личика? А
если нет, откуда вам знать!
Ей показалось, что в карих глазах Корда рассыпался рой красноватых
искр. Потом они потемнели, приобрели пугающее выражение. Губы его судорожно
дернулись. Эмбер с тревогой поняла, что затронула опасную тему.
Впрочем, через мгновение лицо его разгладилось, пугающий блеск в глазах
исчез, оставив разве что некоторую холодность.
- Вот что я вам скажу, маленькая мисс Форест. Со мной это тоже однажды
случилось, но я сумел извлечь из этого хороший урок. Вас, например, я нахожу
особой достаточно обольстительной, но при этом вы не заставите меня забыть
не только все, но и вообще ни черта. Могу вас утешить только тем, что ваш
вид навевает на меня кое-какие воспоминания.
Прежде чем Эмбер нашлась, что ответить, он приподнял шляпу, повернулся
и пошел прочь. Походка у него была уверенная и одновременно небрежная,
слегка покачивающаяся. У прохода к арене, куда он направился, стояло
достаточно много мужчин. Эмбер обратила внимание, с какой поспешностью все
расступились. Корд явно был известен, как человек, с которым лучше не
связываться.
Странное дело, она снова испытывала нечто новое и очень сильное, смутно
похожее на то, что ощущала с Армандом, и в то же время иное. Это
необъяснимое чувство беспокоило, почти пугало. Было ощущение... словно
когда-то они с Кордом уже встречались и что-то пережили вместе при странных,
даже страшных обстоятельствах...
- Ах, вот ты где! - раздался скрипучий от злости голос Валдиса.
Он бесцеремонно схватил ее за руку, намеренно причинив боль, и повлек
за собой в президентскую ложу. Когда они были почти наверху, он прошипел ей
на ухо:
- Я не позволю тебе выставлять себя в идиотском свете и позорить нашу
семью! Ты, как миленькая, пойдешь на свое место и независимо от того,
нравится тебе происходящее на арене или не нравится, будешь делать вид, что
ты в восторге. Если ты выкинешь еще какой-нибудь фокус, то сразу после
возвращения на ранчо я заголю тебе задницу и - помоги мне, Господи, - выпорю
тебя так, как родители порют непослушных детей.
Эмбер не могла поверить своим ушам. Она даже приостановилась.
- Ты не посмеешь! - воскликнула она.
- А ты все никак не поймешь одной простой вещи, - проскрипел Валдис
сквозь стиснутые зубы. - Я владею ранчо Алезпарито и держу в руках все и вся
на нем! Все живое повинуется мне беспрекословно, будь оно на двух ногах или
на четырех. Я не только посмею выпороть тебя, я буду делать это до тех пор,
пока ты не вымолишь у меня какого-нибудь приказа, чтобы сразу выполнить его.
Понятно?
- Пропади ты пропадом! - крикнула Эмбер, не в силах больше владеть
собой. - Я успела убедиться, Валдис, что ты жесток, как всякий трус, но
никакая жестокость не заставит меня покориться. Я лучше умру! Слышишь, я
лучше умру! Не смей угрожать мне!
Неизвестно, какова была бы его реакция на эту вспышку, но в это время
они уже достигли президентской ложи. Все, что он позволил себе, это окатить