"Свен Хедин. Мой первый Йолдаш " - читать интересную книгу автора

тамариска, раскапывали песок около корней и ложились в тени. Где-то на
полпути Мухамед Шах видел, как Хамра выкопал себе яму, но глубже, чем
обычно, и не последовал за Йолдашем, который догонял верблюдов. Слуги
посчитали Хамру погибшим от солнечного удара. Ведь при хорошем обращении
собака не может бросить своего хозяина! Я же подумал, что Хамра умнее своих
хозяев и, понимая, куда мы направляемся, решил действовать по принципу: если
мои хозяева выжили из ума, то больше нет надобности в послушании, я сам о
себе позабочусь. Видимо, он инстинктивно почувствовал, что воды в этих
местах нет, а жара еще больше усиливается в это время года.
На следующее утро Хамра не появился, он исчез бесследно. Наверное, он
искал обжитые области или примкнул к пастухам, хотя для этого ему пришлось
бы вплавь преодолеть Яркенд! Вернувшись в Кашгар, я спрашивал о нем, но его
никто никогда больше не видел. А Йолдаш тем временем, не поддавшись
соблазну, преданно следовал за караваном. Что он заплатит жизнью за свою
верность, не предчувствовал ни он, ни мы.
24 апреля с запада подул свежий ветер, к счастью, не очень сильный, он
не привел в движение песок. Небо было чистое, жгло солнце. Тяжело и медленно
вышагивали верблюды по дюнам, часто останавливались, тяжело дыша. На более
длительных перевалах все, кроме верблюдов, могли пить. Йолдаш и последняя
овца получали свою долю. Но очень скоро собака стала страдать от жажды. Пес
обезумел, следя за водяными запасами. Если кто-то только дотрагивался до
сосудов с водой, он тут же объявлялся, вилял хвостом, тихонько тявкал и
просил пить. Овца так же, как и верблюды, стойко переносила жару. Она
двигалась за ними, верная, как собака, и была нашей общей любимицей. Люди
поклялись лучше умереть с голода, чем зарезать последнюю овцу.
Утопающий хватается за соломинку. Почему бы не попытаться выкопать
колодец? Правда, мы давно оставили за собой последний тамариск, грунтовые
воды здесь должно быть очень глубоко. Но все же! Маленький кусочек голой
земли показался между дюнами. Ислам Бей и Касим взялись за лопаты... На
глубине одного метра они дошли до мокрого песка. Ожидание было на пределе.
Люди и животные толпились вокруг колодца, отверстие которого окружала гора
мокрого песка. Верблюды опустили головы и дышали влажным холодом.
Йолдаш был вне себя. Он знал, что должно случиться. Скоро он сможет
лакать желанную воду. Да, скоро все воспрянут духом, будут отдыхать день или
два у долгожданного колодца, наполнят сосуды и спокойно преодолеют остаток
пути до Хотана. Йолдаш не мог сдерживаться и скулил от нетерпения. То он
катался на мокром песке, то лежал на животе, чтобы охладиться. Трудно было
не поддаться соблазну, не сделать то же самое, что и пес. Его высохшее тело
пропиталось влагой, и может быть это подкрепило и удлинило его жизнь на
несколько часов.
Наше напряжение достигло высшей точки. Вдруг Касим бросил лопату и
прислонился к стенке колодца. Испуганно мы спрашивали его, в чем дело.
"Песок сухой!" - прозвучал ответ, как смертный приговор. Он покопал еще
немного, но песок оставался сухим. Все замолчали и отвернулись. Мы пропали.
В этом предательском колодце мы похоронили свою последнюю надежду. Наши
верблюды терпеливо ждали всю ночь. Йолдаш не мог понять нас, ведь мы
усиленно работали, были близки к воде и почему-то бросили копать, ушли от
колодца. Подавленным, вопрошающим взглядом он смотрел на нас. Пес лег на
мокрый песок и так же, как и верблюды, стал ждать спасения, которое никогда
не придет. До зари мы продолжали свою безнадежную борьбу с влажным песком...