"Макс Хазин. На грани и за гранью " - читать интересную книгу автора

Ближайшие два дня бросили серьезную тень на мою репутацию
проницательного юриста: любители выгуливать и натаскивать собак на болоте
стали находить тщательно упакованные свертки с частями трупов. Конечно же,
это оказались супруги Кулиевы, их опознали родные дети. Они же... оказались
убийцами.
(Отвлекаясь от темы, считаю своим долгом просветить читателей, которым,
не приведи, конечно, господь, придется столкнуться с исчезновением
кого-нибудь из близких: если бы уголовногое дело возбудили немедленно и
приступили к расследованию, все тут же и прояснилось бы - при осмотре в
свете люминесцентной лампы вся квартира Кулиевых светилась пятнами и лужами
замытой крови...)
Трагедия в этой семье назревала годами. Кулиев-старший, сам человек
дисциплинированный и целеустремленный, того же требовал и от сыновей.
Строгий распорядок дня, отличная учеба, спорт, книги, помощь по дому - он не
допускал ни малейшего отклонения от этих правил. И, казалось, добился
своего: старший сын окончил школу с медалью и в институте получал повышенную
стипендию, младший тоже был отличником.
Однако в последнее время старший все чаще и чаще внутренне бунтовал. И
не мудрено - студенческая среда всегда, а сейчас и подавно отличается
известной вольностью нравов, свободой времяпрепровождения. Зло подшучивала
над ним и подруга, однокурсница-латиноамериканка. В те редкие моменты, когда
ему удавалось пойти с ней в кино или остаться наедине, она вдруг взглядывала
на часы и с ядовитой серьезностью советовала как можно быстрее собираться
домой, чтобы не опоздать к одиннадцати - "не то папа заругает"...
Открытого бунта пока не было - сказывалась не только система
воспитания, но и сила национальных традиций: уважение к старшим вообще и
непререкаемый авторитет отца в частности. Но именно невозможность высказать
вслух несогласие с навязанным ему ритмом жизни и категорическое неприятие
этого ритма сломали психику старшего сына и привели к замыслу убить отца. Но
как это сделать в одиночку, да еще и скрыть следы преступления? Он исподволь
стал готовить младшего брата на роль сообщника: то и дело заводил речь о
том, что оба они являются жертвами семейной деспотии, что их отец - жестокий
тиран, лишающий их малейших радостей, что жизнь сверстников не пример ярче и
полнокровней. И когда было сказано решительное: "Давай убьем!" - младший уже
не колебался...
Но при разработке различных вариантов реализации своего чудовищного
замысла они все время натыкались на мать. Убить в ее присутствии нельзя.
Выбрать момент, когда ее нет дома, и расправиться с отцом нетрудно, но
остается мало времени на все остальное, а она вот-вот вернется - из школы
ли, из магазина, от бабушки. В конце концов план приобрел еще более
кощунственный вид - убить обоих! Вот тогда, мол, заживут, как хочется, никто
им будет не указ...
Я избавлю читателей от ужасающих подробностей изуверщины, поскольку
преступление это даже в наш жестокий век отличалось изощренностью,
следователь счел необходимым направить обвиняемых на судебно-психиатрическую
экспертизу. По его замыслу, специалисты в области человеческой психики
должны были подтвердить вывод, к которому он уже пришел, преступление
совершено не в состоянии умоисступления, как говаривали в старину, не
сумасшедшими, а по предварительному сговору, с длительной коварной
подготовкой. Каково же было всеобщее наше удивление, когда в