"Борис Хазанов. Преодоление литературы" - читать интересную книгу автора

"Не дам".
"Почему?"
"Ты там прочтешь".
Оказалось, она боится, что я предскажу ей судьбу. Но ведь она сама
может прочесть. Нет, у себя человек не может, это должен делать кто-то
другой. Я заверил ее, что понятия не имею о хиромантии. Загадкой было то, о
чем я только что упомянул: удивительное свойство ее прикосновений. Я
протянул ей обе ладони. Она долго смотрела на них, ее глаза потемнели. Я и
теперь вижу этот сумрачный взгляд, он сбивает меня с толку. И вновь
спрашиваю себя, в чью жизнь вторглась эта особа. Литературный двойник,
некогда явившийся в зеркале парикмахерской, - не вытеснил ли он мое
собственное я, не завладел ли моей памятью до такой степени, что я больше не
в состоянии провести черту между действительностью и моим рассказом;
собственно, рассказ и стал действительностью. Она спросила: "Мы увидимся?"
Зачем? Я пожал плечами.

IV

По случаю десятилетия фирмы начальство устроило вечеринку, кто-то подал
идею собраться в индийском ресторане "Джайпур". На дверях была вывешена
картонка: "Geschlossene Gesellschaft", это означало, что зал закрыт для
посторонних посетителей. Дамы явились в необыкновенных нарядах, мужчины с
бабочками на шее. Были произнесены официальные тосты, к пиршественному столу
подвезены столики с экзотическим кушаньями, официанты во фраках подливали в
бокалы азиатские вина, вдруг что-то зашелестело, застучало, из усилителя
полилась странная мелодия, послышались выкрики: знаменитый гуру исполнял,
как нам объяснили, шиваитскую мантру в сопровождении барабана, дудочки из
берцовой кости человека и фисгармонии. Затем певца сменил упоительный
рок-н-ролл, уже выходивший из моды, после чего, наконец, ящик был отодвинут
в сторону, вышел и уселся аккордеонист в сапогах и пестрой рубахе до колен,
с серьгой в ухе, раздвинул половинки своего инструмента. Раздался скрежет,
словно двинулась телега.
Это и был вечер, на котором мы познакомились. Я увидел девушку, одиноко
стоявшую у дверей. У нее были узкие и покатые плечи, широкие бедра, то, что
мне нравится в женщинах. Ваш кавалер покинул вас, сказал я. Она кивнула,
смеясь. Народ окружил плясуна, который выкидывал коленца; Линда спросила:
это русский танец? Мы земляки, сказал я, но работаем в разных отделах.
Музыкант играл "Барыню". Продолжая выбрасывать ноги, распахнув объятья,
танцор подъехал к нам - он вас приглашает, сказал я. - "Нет, уж лучше вы". -
"Не умею, - возразил я, - но вообще-то полагается выходить женщине, этак,
знаете, с платочком, чтобы помахивать". Мы покинули ресторан, я довез ее в
своем "Опеле" до дома, вышел и открыл перед ней дверцу машины.
Несколько времени спустя наш роман достиг критической точки, после чего
мы съехались и зажили супружеской жизнью, хоть и предпочли официальному
браку свободное сожительство.
Далее произошло следующее: нам нужна была уборщица. Моя подруга, как
истинно современная женщина, не была озабочена устройством домашнего очага,
к тому же оба мы были заняты с утра до вечера. Линда была родом из Шлезвига,
это чувствовалась по ее северному произношению, работала лаборантом в
радиологическом центре в Лотрингенгофе где впоследствии пришлось