"Тайный воин" - читать интересную книгу автора (Флевеллинг Линн)

Глава 19

На следующее утро Корин поднял всех до рассвета, чтобы подготовиться к прибытию короля. Солнце еще не взошло, и с реки на влажные поля наползали длинные, тягучие клубы тумана.

Компаньоны надели кольчуги и латы, набросили на плечи лучшие плащи. Спускаясь вниз, они обнаружили, что весь замок уже гудит.

Повсюду сновали толпы слуг. Главный холл был украшен цветами короля, а с полок сняли золотую посуду. Выйдя во двор, Тобин увидел, что из кухонных труб валит дым. Дым поднимался и над несколькими ямами в огородах при кухне — там на мисенский лад жарили целые туши оленей и кабанов, засыпав их углями. Музыканты, акробаты и прочая веселая публика уже расположились в свободных комнатах, а то и просто во дворе.

Солари уверенно руководил всеми. Увидев Тобина и остальных компаньонов, он сразу подошел к принцу и вкратце доложил, какие вечером задуманы представления и какие будут подаваться блюда, — при этом управляющий и Лития стояли рядом с ним. Каждую минуту Солари спрашивал:

— Ты согласен, мой принц?

Тобин, ничего не понимавший в подобных делах, молча кивал, соглашаясь со всем, что предлагал лорд-протектор.

Когда Солари закончил доклад, Лития подозвала двух слуг, державших завернутые в полотнища ткани ящики.

— А здесь кое-что особенное для наиболее высокочтимых гостей, — сказала она. — Так принято в этом доме, еще со времен твоих прадедов, принц Тобин.

Развернув ткань с одного из ящиков, она достала из него стеклянную вазу с изумительными стеклянными розами. Тобин задохнулся от восторга: такая тонкая работа из стекла стоила десятка чистокровных скакунов. Глаза у него расширились еще больше, когда Лития небрежно отломила один из лепестков и сунула его в рот, а потом предложила другой лепесток принцу.

Тобин неуверенно взял лепесток, положил на язык, а потом расхохотался:

— Сахар!

Солари хихикнул, тоже угощаясь лакомством.

— Леди Лития — настоящая художница!

— Твоя прабабушка специально посылала мою бабушку в Эро, учиться у одного прославленного кондитера, — сказала Лития. — Бабушка передала это искусство моей матери, а та — мне. Я рада, что тебе понравились мои скромные цветы, но что ты скажешь об этом? — Сунув руку во второй ящик, она достала полупрозрачного сахарного дракона. Тело у него было красным, как лепестки роз, а крылья, лапы и зубчатая спина отсвечивали легкой позолотой. — Что бы ты сам предпочел на сегодняшний вечер?

— И то и другое просто изумительно! Но, наверное, дракон больше подходит для короля, а?

— Отлично, тогда это тебе не понадобится! — воскликнул Корин и ударил кинжалом по сахарной вазе. Та с нежным звоном разлетелась на куски, и мальчики тут же расхватали их.

— Как можно разбить такую красоту! — огорченно произнес Тобин, наблюдая за компаньонами.

Лития улыбнулась, глядя, как компаньоны чуть ли не дерутся за последние осколки.

— Но я именно для этого ее и сделала.

Как только Солари отпустил Тобина, Корин потребовал, чтобы принц отправился с ним к городским воротам проверить часовых. Порион и Фарин напросились с ними, однако других стражей Корин не пожелал.

Тобин хорошо знал этот взгляд кузена — в глазах Корина светилось страстное ожидание и напряженное волнение. Мальчик хорошо помнил, как сам бродил вокруг казарм в ожидании, когда в дальнем конце луга покажется его отец на быстром скакуне. Ему очень хотелось разделить волнение Корина, однако внезапная тошнота и боль в низу живота отвлекли его от всего остального. Все утро Тобин с тревогой оглядывался в поисках Брата, но нигде его не находил.

У городских ворот собралась толпа зевак. Горожане в восхищении разглядывали оружие и лошадей компаньонов. И все, похоже, прекрасно знали Фарина.

Солдаты бродили по площади, ища повод подойти к принцу, и Тобин с удовольствием разговорился с ними. Всю жизнь он провел в окружении военных и легко находил с ними общий язык. Принц расспрашивал солдат об их шрамах, восхищался мечами и луками. Приободренные его интересом, они принялись рассказывать Тобину о его отце и деде, а кое-кто вспомнил и его тетушек, которые в минувшие годы тоже сражались под знаменами королевы. Многие начинали со слов: «Ты, конечно, знаешь о…», однако большинство историй Тобин слышал впервые и не мог понять, почему отец так мало рассказывал ему о прошлом их рода.

Незаметно миновал полдень. Уличные торговцы снедью принесли им мяса и вина, и компаньоны перекусили прямо в седлах, как всадники сторожевой заставы. Наконец, устав от ожидания и назойливого внимания толпы, Тобин позвал друзей, и они устроили на дороге шуточные скачки. Корин и старшие юноши остались у ворот, флиртуя с местными девушками. Ради торжественного события девицы надели свои лучшие платья и теперь своим веселым щебетанием и яркими нарядами напоминали Тобину стайку шумных птиц.

Солнце уже почти склонялось к горизонту, когда прибыл гонец, возвестивший о приближении короля.

Корин с компаньонами готовы были уже помчаться вперед беспорядочной толпой, если бы их не остановил суровый окрик Пориона.

— А ну построиться, живо! — приказал он, слегка сдерживая голос из уважения к принцам. — Чему я вас учил? Вы же не хотите, чтобы король подумал, будто на него мчится шайка разбойников?

Пристыженные, компаньоны выстроились в колонну; рядом с каждым дворянином встал его оруженосец. Корин и Тобин заняли места во главе всадников. Блистая роскошными одеяниями, появились Солари и Савия, успев вовремя, чтобы присоединиться к отряду.

— Они сами похожи на короля с королевой, правда? — прошептал Ки.

Тобин кивнул. Уборы лорда-протектора и его супруги сверкали драгоценностями, а сбруя их лошадей была наряднее, чем у Гози.

Отряд галопом помчался на север; знамена принцев и Солари веяли на фоне ясного неба. Проскакав с милю или чуть больше, они увидели впереди яркие флаги и длинную колонну солдат. Два десятка вооруженных воинов и королевский знаменосец возглавляли отряд. За ними, в окружении высших лордов, ехал Эриус. Еще не видя лица короля, Тобин узнал его по золотому шлему. Король и его свита были одеты как для битвы, но вместо щитов держали на рукавицах соколов и ястребов. Десятки знамен знатных родов развевались на легком послеполуденном ветерке.

Позади всадников маршировала пехота — словно гигантская красно-черная змея, сверкавшая металлическими чешуйками.

Порион велел мальчикам пустить коней легким строевым галопом, но те пропустили приказание мимо ушей. Замерев от волнения, они не могли оторвать глаз от знамен своих отцов и кровных родственников.

Они быстро преодолели расстояние между двумя отрядами, и Корин остановил коня и спешился.

— Слезай, Тобин, — негромко сказал он. — Мы должны встретить отца пешими.

Все уже спрыгнули из седел на землю. Подавив страх, Тобин постарался разбудить в себе ненависть к этому незнакомому человеку, несмотря на кровное родство. Он передал Ки поводья и пошел следом за кузеном.

Лишь однажды Тобин видел своего дядю, да и то издали, но сразу узнал его. Даже без золотого шлема и золоченых доспехов принц узнал бы Эриуса — по мечу на левом боку короля. Это был прославленный меч королевы Герилейн. Тобин научился узнавать его, рассматривая маленькие раскрашенные фигурки королей и королев, подаренные отцом, а потом видел его резное, весьма искусное изображение на каменной стене королевской усыпальницы. И если у него еще оставались сомнения в том, этот ли меч протягивал ему призрак королевы Тамир, то теперь эти сомнения развеялись. Меч был тот самый.

Когда Тобин поднял голову и посмотрел в лицо короля, то задохнулся от изумления. Корин был как две капли воды похож на Эриуса. То же широкое мужественное лицо, те же темные веселые глаза. В волосах короля серебрились седые пряди, но на своем крупном вороном коне он сидел так же прямо и величественно, как когда-то отец Тобина.

Корин опустился на одно колено и отсалютовал отцу. Тобин и все компаньоны сделали то же самое.

— Корин, мальчик мой! — воскликнул Эриус, спрыгивая на землю и направляясь к сыну. Его низкий голос был полон нежности.

Вместо страха или ненависти Тобин вдруг ощутил укол острой тоски.

А Корин, забыв о том, что собирался изображать негодование, бросился в отцовские объятия. Гром приветствий взлетел над рядами солдат, когда эти двое обнялись и принялись хлопать друг друга по спинам. Компаньоны приветствовали короля, стуча рукоятками мечей по щитам.

Через несколько мгновений Корин заметил Тобина, все еще стоявшего, преклонив колено, и поспешил поднять его на ноги.

— Это Тобин, отец. Кузен, приветствуй своего дядю!

— Великое Пламя, как же ты вырос, подумать только! — со смехом воскликнул Эриус.

— Твое величество…

Тобин хотел поклониться, но король сжал его в мощных объятиях. На одно мгновение Тобину почудилось, что его снова обнимают отцовские руки, и мальчик с восторгом вдыхал запах пота, кожи и промасленной стали.

Эриус отпустил его, отодвинул от себя и посмотрел с такой любовью, что у Тобина ослабели колени.

— В последний раз я видел тебя младенцем, ты мирно посапывал на руках твоего отца. — Эриус взял Тобина за подбородок жесткой, мозолистой рукой, и на его лице появилось задумчивое выражение. — Да, все говорят, что у тебя глаза моей сестры. Я просто вижу, как она смотрит на меня, — пробормотал он, не догадываясь, что по спине племянника от его слов пробежал суеверный холодок. — Тобин Эриус Акандор, разве ты не хочешь поцеловать своего дядю?

— Прости, твое величество, — с трудом выговорил Тобин.

Все его страхи, вся ненависть исчезли без следа при виде первой теплой улыбки короля. И теперь Тобин растерялся, не зная, что должен чувствовать. Наклонившись вперед, он коснулся губами обветренной щеки короля. И в этот момент заметил за спиной Эриуса лорда Нирина. Откуда он тут взялся? И почему он здесь? Тобин быстро отступил назад, стараясь скрыть свое удивление.

— Сколько тебе уже, мальчик? — спросил Эриус, все еще держа племянника за плечи.

— Почти двенадцать с половиной, твое величество.

Король хихикнул.

— Такой взрослый, а? И уже опасный противник в битве на мечах, судя по слухам. Но тебе незачем держаться со мной так официально. С этого дня и навсегда я для тебя дядя, и никто другой. Ну-ка, повтори! Я хочу это услышать. Я гак долго этого ждал.

— Как пожелаешь… дядя. — Подняв голову. Тобин увидел в темных глазах короля отражение собственной застенчивой, но предательской улыбки.

Когда Эриус наконец отвернулся, Тобин испытал немалое облегчение.

— Герцог Солари, я привез с собой твоего сына, целого и невредимого. Невус, иди, поздоровайся с родителями.

«Он твой враг!» — твердил себе Тобин, наблюдая за тем, как король смеется, разговаривая с Солари и молодым вельможей. Но сердце его не слушалось голоса разума.

Процессия направилась к замку. Корин с Тобином ехали по обе стороны от короля. Солари с семьей скакал впереди, рядом со знаменосцами.

— Что скажешь о своем новом опекуне? — спросил Эриус.

— Он мне нравится намного больше, чем лорд Орун, — честно ответил Тобин.

Уже уличив Брата в нечестности, он решил доверять этому человеку, тем более что Солари был так добр к нему.

Эриус хихикнул, услышав такой ответ, и подмигнул Тобину.

— Мне тоже. Ну а где твой оруженосец?

«Ну вот, начинается», — подумал Тобин, снова напрягаясь.

Новый опекун ни слова не говорил о Ки. Неужели король выбрал для него нового оруженосца? Набравшись храбрости, Тобин жестом подозвал Ки.

— Позволь представить тебе моего оруженосца, дядя. Сэр Киротиус, сын сэра Ларента из Оукмаунта.

Ки сумел вполне достойно поклониться, сидя в седле, но его прижатая к сердцу рука дрожала.

— Твое величество, прошу, прими мою преданную службу тебе и всему твоему роду.

— Так это и есть тот беспокойный сэр Киротиус? Выпрямись, парень, дай мне взглянуть на тебя.

Ки выполнил приказ, изо всех сил вцепившись в поводья. Тобин наблюдал за ними обоими, пока король изучал взглядом его друга. В нарядном, с иголочки платье Ки выглядел ничуть не хуже любого компаньона. Тобин сам присмотрел за этим.

— Из Оукмаунта? — произнес король. — Должно быть, твой отец — из людей лорда Джорваи?

— Да, мой король.

— В странном месте Риус нашел оруженосца для своего сына. Ты согласен, Солари?

— Да, я тоже сначала так подумал, — ответил Солари, обернувшись.

Неужели Эриус решил прямо здесь, на глазах у всех, разорвать узы, связывавшие Тобина и Ки? Выражение лица Ки не изменилось, но Тобин видел, как пальцы его друга еще сильнее сжали поводья.

— Насколько я знаю, — продолжил Солари, — Риус встретился с Ларентом и кем-то из его сыновей в Мисене, и на него произвело впечатление их боевое искусство. Сильный деревенский род, сказал он, не испорченный придворными интригами.

Тобин уставился на гриву Гози, надеясь, что никто не заметил его удивления. Конечно, отец был вынужден солгать, но Тобину до сих нор и в голову не приходило подумать о том, как именно он объяснял свой выбор.

— Что ж, мудрое решение, судя по этому симпатичному юноше, — сказал Эриус. — Возможно, и другим моим лордам следовало бы послушать совета Риуса. У тебя есть братья, Киротиус?

Ки просиял улыбкой.

— Целая толпа, твое величество, только воспитаны не очень хорошо, да и разговаривают грубовато.

Король от души расхохотался.

— Да, надо ввести за правило при дворе деревенскую непосредственность и честность. Скажи-ка, Киротиус, только действительно честно, как тебе нравится мой сынок?

Никто, кроме Тобина, не заметил мгновенного замешательства Ки.

— Служить принцу Корину — большая честь, господин. — Он лучше всех нас владеет мечом.

— Так и должно быть! — Эриус хлопнул Ки по плечу, потом подмигнул Тобину. — Думаю, твой отец сделал мудрый выбор, мой мальчик. И я не стану разрывать узы, благословленные им. Так что перестаньте смотреть на меня, как щенки, которым не терпится вырваться на волю.

— Спасибо, мой король! — с трудом шевеля губами, выговорил Тобин; он едва дышал, чувствуя невероятное облегчение. — Лорд Орун так хотел от него избавиться…

Губы короля изогнулись в странной короткой улыбке.

— И вот чем он кончил. Да, я же просил называть меня дядей, забыл?

Тобин прижал к сердцу кулак.

— Спасибо, дядя!

Король снова повернулся к Корину, а Тобин ухватился за седло — у него вдруг ужасно закружилась голова. Теперь Ки в безопасности, он не лишится своей должности. За это он даже готов был чуть-чуть полюбить своего дядю.

Весь Атийон вышел приветствовать короля, но Тобину показалось, что крики были не такими громкими, как за день до этого. И на этот раз во дворе замка выстроились не его собственные гвардейцы, а гвардейцы Солари.

Праздничный пир превзошел все ожидания. Лития постаралась на славу.

Столы были застланы красными скатертями и усыпаны душистыми травами. Плоские восковые свечи плавали в серебряных мисках, в канделябрах на колоннах вдоль главного холла горели сотни факелов, и на этот раз своды расписного потолка предстали во всем своем великолепии.

Под руководством Литии и управляющею начали вносить перемены блюд, таких экзотичных и разнообразных, каких Тобин никогда не видывал. На широких подносах подрагивали огромные заливные рыбины. Скромные куропатки в новом оперении из теста выглядели как некие мифические птицы, украшенные яркими хвостами из настоящих перьев. Особое внимание привлекли приправленные специями крабы с крошечными шелковыми знаменами в клешнях. Зажаренного целиком оленя внесли на щите, а его брюхо было набито фальшивыми кишками, сделанными из особой массы, приготовленной из сушеных фруктов и лесных орехов и приправленной медом и мускатным орехом. На сладкое подавали груши, наполненные коричневым кремом, запеченные в тесте яблоки, начиненные сушеными фруктами и рубленой телятиной, и еще один пирог, из которого, к всеобщему восторгу, вылетели крошечные красные певчие птички. Когда они вырвались на свободу и закружились под потолком, королевские охотничьи выпустили соколов — и громогласно захохотали, когда сверху полетели легкие красные перышки.

Сахарных драконов Литии внесли на серебряном блюде размером с боевой щит. Один дракон угрожающе разинул пасть, а другой присел, готовясь к прыжку, — как будто они собирались схватиться друг с другом. Драконов пронесли по всему холлу, чтобы каждый смог увидеть диковинку, прежде чем их постигла предназначенная им судьба.

Оруженосцы прислуживали за главным столом. Тобин и знатные компаньоны сидели справа от короля и Корина. Нирин, Солари с женой и другие вельможи разместились слева от короля. Тобину приятно было видеть среди королевских друзей и Фарина.

— Дядя, а кто-нибудь из этих людей был твоим компаньоном? — спросил он, пока хлеборезы трудились, разрезая первый каравай и кладя верхнюю хрустящую корочку перед королем и его родственниками.

— Твой учитель боя, пока его лорда не убили в бою. Генерал Рейнарис был одним из моих мальчиков, и герцог, что сидит рядом с ним, тоже был оруженосцем. А Фарин был нашим дворецким. Твой оруженосец напоминает мне его в таком же возрасте. Посмотри на них, Фарин, — окликнул король Фарина, показывая на компаньонов. — Неужели мы были такими же симпатягами в свое время?

— Осмелюсь предположить, да, — ответил Фарин. — Но они могли бы стать для нас отличными противниками на площадке для боя.

— Особенно твой сын, мой король, и те молодые грубияны, — крикнул Порион, показывая на Тобина и Ки. — Эти парнишки смогут сразиться с любым фехтовальщиком при твоем дворе, когда подрастут.

— Это правда, отец, — сказал Корин, поднимая кубок с вином и приветствуя Тобина. — Тобин и Ки многим из нас стряхнули пыль с ушей.

— У них были хорошие учителя. — Король поднял кубок, обращаясь к Фарину и Пориону, потом хлопнул Корина по плечу. — Я привез кое-какие подарки для тебя и твоих друзей.

Подарками оказались длинные пленимарские мечи для Корина и Тобина и отличные ножи в ножнах для остальных. Сталь отливала темно-синим цветом, неведомым в Скале, а лезвия были очень острыми. Мастерство, с которым делалось это оружие, было просто исключительным, и мальчики тут же принялись взволнованно сравнивать свои подарки. У меча Тобина была изогнутая бронзовая с серебром гарда, напоминающая затейливо переплетенные тонкие корни или вены. Тобин восхищенно вертел меч в руках, потом посмотрел на меч Корина: там гарда изображала собой раскинутые крылья.

— Прекрасная работа, правда? — сказал Эриус. — Восточные мастера еще верны старому стилю. В подвалах сокровищницы есть мечи, выкованные в Эре еще при иерофантах. Они точь-в-точь как эти. Я сам захватил их в бою; мечи принадлежали генералам. — Он откинулся назад и подмигнул Корину. — У меня есть еще один подарок, только не я его приготовил. Мальчики?

Корин, Калиэль и Никидес вышли из холла и через минуту вернулись с громоздким предметом, завернутым в ткань, и со штандартом Тобина. Знамя было свернуто и укрыто белой тканью.

Корин передал узел пажу отца и усмехнулся, взглянув на Тобина.

— Лорд Хилус шлет тебе нижайший поклон, парень.

Эриус встал и заговорил, обращаясь к гостям:

— Я слишком долго отсутствовал, и дома накопилось много дел. Но прежде всего я счастлив сегодня восстановить права моего племянника. Встань, принц Тобин, и прими из моих рук свой новый герб — могущество Атийона, соединенное со славой Скалы.

Никидес развернул знамя, а король развернул узел и достал шелковый плащ, также украшенный гербом Тобина.

Щит герба разделяла красная вертикальная полоса — как и серебряный дракон на вершине, она указывала на принадлежность владельца герба к королевской семье. На левом поле был изображен дуб Атийона — белый на черном, с каймой из серебряных нитей. На правом поле щита над красным драконом Иллиора взвивалось золотое пламя Сакора на лазури с белой каймой — цвета его матери.

— Как красиво! — воскликнул Тобин.

Он почти забыл о своем разговоре с Хилусом и Никидесом. И теперь бросил на Никидеса благодарный взгляд, подозревая, что тот имеет ко всему этому немалое отношение.

— Это герб высокого рода, — сказал Эриус Тобину. — Теперь ты должен сменить герб на своем боевом щите и заказать новую форму для своей гвардии.

Тобин встал на одно колено, прижав плащ к груди.

— Спасибо, дядя. Это великая честь для меня.

Король взъерошил его волосы.

— Ну а теперь пора подтвердить слова делом.

— Дядя?

— Довольно я уже наслушался о тебе и твоем оруженосце. Хочу теперь увидеть вас в бою собственными глазами. Можешь сам выбрать противника. Только шлемы и кольчуги, этого будет достаточно. Благородный Киротиус, принеси оружие своему господину. Менестрели, освободите место! Сейчас у нас начнется настоящее воинское представление.

— Ки, ты можешь сразиться с Гаролом, — предложил Корин. — А кто схватится с Тобином?

— Я, мой принц! — вызвался Албен, прежде чем успел ответить кто-либо еще.

— Мерзавец! — пробормотал Ки.

Любой другой мог вполне уступить Тобину, чтобы тому удалось произвести хорошее впечатление на короля при первом испытании. Любой другой, но не завистливый, чванливый Албен.

— Да, пусть мой сын испытает твоего племянника! — крикнул один из тех придворных, что сидели за нижним столом.

«Наверное, это и есть прославленный барон Алсенар», — подумал Тобин.

Этот человек был таким же смуглым и красивым, как и его сын, и таким же высокомерным.

Первыми сражались Ки и Гарол. Заняв позиции, они отсалютовали королю, и бой начался. Гости стучали постолам кулаками и делали ставки.

Сначала большинство ставок было в пользу Гарола. Он был старше Ки, тяжелее и мускулистее его. И казалось, перевес поначалу был на его стороне — несколькими могучими взмахами меча он заставил Ки отступить. Но эти двое часто сражались друг с другом на площадке, чтобы знать все приемы противника; Ки должен был победить благодаря подвижности и искусному владению мечом.

Он спокойно и решительно блокировал все удары Гарола, постепенно отходя в сторону, чтобы не оказаться прижатым к столам. Это напомнило Тобину об уроках танца, которыми они занимались с Аренгилом и Уной. Ки мог и отступать, но все равно вел именно он, заставляя Гарола открываться, когда тому приходилось делать шаг следом за Ки. Тобин усмехнулся, разгадав план друга. Главной слабостью Гарола был недостаток терпения.

И действительно, старшему мальчику быстро надоело преследование и он ринулся на Ки, чуть не сбив того с ног. Ки, стремительный, как змея, развернулся на пятках, нырнул под руку Гарола и ударил его по спине и шее мечом плашмя. Противник растянулся на полу. Все слышали, как меч со свистом скользнул по шлему; если бы оружие было боевым, удар оказался бы смертельным. Этому приему их научил Аренгил.

Зал взорвался криками восторга и негодования, и золото многих тетей сменило владельцев. Ки помог Гаролу подняться и обнял за плечи, поддерживая. Гарол энергично растирал шею, па лице его отразилось недоумение.

Наступил черед Тобина. Он немного нервничал: ему очень не понравился взгляд, которым Албен обменялся с Урманисом, занимая позицию. К тому же, при всей своей нелюбви к Албену, Тобин знал, что его нельзя недооценивать. Сильный и коварный противник, Албен был способен на все ради победы. Подвигав плечами и руками, чтобы тяжелая кольчуга села плотнее, Тобин шагнул вперед.

Когда они отсалютовали королю, Албен встал в оборонительную позу и ждал, вынуждая Тобина либо делать первый выпад, либо опозориться на весь свет. Это была хорошо рассчитанная стратегия, и Тобин едва не пропустил удар в живот, когда Албен прыгнул в сторону. Он потерял равновесие, и Албен тут же воспользовался преимуществом, нанеся серию боковых ударов. Тобин отступал и уклонялся, но все же получил звонкий удар по макушке шлема и едва не упал на колени. Он взял себя в руки как раз вовремя и успел нанести ответный удар сбоку: острие его меча коснулось лица Албена, скользнув от нижнего края шлема по щеке и оставив заметный след.

Албен выругался и с удвоенным рвением бросился в атаку, но кровь Тобина тоже вскипала от ярости. Он не позволит опозорить себя на глазах у короля, да еще в своем собственном доме.

— За Атийон! — крикнул он и услышал, как его клич оглушительным эхом повторился за столами внизу.

Дворцовые собаки, сидевшие на цепях в дальнем конце холла, залаяли и завыли, придя в восторг от крика хозяев. Поднявшийся в зале шум словно наполнил Тобина огнем. Меч в руках казался легким, как сухой прут.

С этой минуты он слышал лишь звон стали и тяжелое дыхание своего противника, когда они кружили на пространстве между столами, трудясь, как молотильщики на уборке зерна, и пот заливал их глаза, а тупики под кольчугами промокли насквозь.

В надежде заставить Албена сделать роковую ошибку Тобин отступил назад — но под ногу что-то подвернулось, и он упал на спину. В то же мгновение Албен навис над ним. Тобин по-прежнему держал меч в руке, но Албен наступил ему на запястье и поднял меч, намереваясь нанести последний удар. Прижатый к полу, Тобин видел, что Албен не развернул меч; если он ударит вот так, острием, то наверняка сломает ему кости, а то и случится что-нибудь похуже.

Вдруг из-под стола с громким шипением и мяуканьем выскочили две полосатые кошки и промчались точно между ногами Албена. Ошеломленный, он покачнулся — и этого мгновения хватило Тобину для того, чтобы высвободить руку и взмахнуть мечом, целясь в лицо противнику; острие меча лишь на дюйм не достало до левого глаза Албена. Албен раскинул руки, стараясь уклониться от удара, и Тобин тут же одной ногой зацепил ноги Албена и свалил его. Албен упал на спину, и Тобин извернулся и оседлал его, широко раздвинув ноги. Мечом сбросив с Албена шлем, он прижал деревянное лезвие к горлу противника.

Албен с бешеной злобой смотрел на принца, глаза его сверкали.

«За что он меня так ненавидит?» — недоуменно подумал Тобин.

Подбежал Ки с другими компаньонами, они подняли его на ноги и принялись колотить по спине. Урманис и Маго хотели помочь Албену встать, но тот оттолкнул их. Насмешливо отсалютовав Тобину, он неторопливо вернулся к своему столу.

Оглянувшись, Тобин вдруг заметил Рингтэйла, кот с невинным видом умывался под главным столом.

— Недурно! — воскликнул король. — Великое Пламя, не солгал Порион! Вы и вправду так хороши?

Отстегнув золотую брошь, скреплявшую ворот его туники, он бросил ее Ки. Изумленный мальчик поймал брошь, потом прижал ее к сердцу и опустился на одно колено. Тобину король подарил свой кинжал с золотой рукояткой.

— Ну а теперь посмотрим на остальных. Корин и Калиэль, вы первые. Покажите, что не забыли моих уроков.

Конечно, Корин выиграл схватку. Тобин готов был поклясться, что по крайней мере однажды Калиэль не довел до конца атаку, позволив Корину нанести ответный удар. Остальные мальчики дрались всерьез, и Лута заработал особую похвалу тем, что выиграл схватку с Квирионом, несмотря на сломанный в первой же атаке мизинец. Тобин сражался еще раз, с Никидесом, и позволил другу нанести несколько хороших ударов, прежде чем обезоружил его.

После окончания турнира Эриус приветствовал бойцов, подняв в их честь кубок.

— Вы все показали себя прекрасными воинами! Сейчас пленимарцы дали нам передохнуть, но есть еще пираты. — Он подмигнул сыну.

Корин вскочил с места и поцеловал отцу руку.

— Мы готовы, приказывай!

— Ну-ну, я пока ничего не обещаю. Посмотрим.

Последняя перемена блюд состояла из мягких сыров и позолоченных ядер орехов, которые внесли на расписных фарфоровых тарелках, и, пока гости ели, менестрели распевали старинные баллады.

— Гончары Илани придумали славное развлечение, — сказал Солари, когда лакомства были съедены. Перевернув тарелку, он показал королю стих, начертанный с нижней стороны. — На каждой тарелке — загадка или стихотворение, которое обладатель тарелки должен прочесть всем, встав на стул. Если позволите, я покажу.

Под громкий хохот и стук кулаков по столам Солари взобрался на свое кресло и напыщенно, со слезой в голосе продекламировал весьма глупый стишок.

Пришедший в восторг король выступил следующим, прочитав чрезвычайно непристойный стих нежным, слащавым тоном придворных поэтов.

Игра имела огромный успех и продолжалась больше часа. Большинство строф были невероятно грубыми. Тобин покраснел, когда Фарин влез на стол вместо стула и с непроницаемым лицом продекламировал стихотворение о молодой жене, услаждающей любовника на грушевом дереве, в то время как ее дряхлый близорукий муж стоит внизу, прося супругу сорвать побольше самых сладких плодов.

К облегчению Тобина; на его тарелке оказалась загадка. «Какая крепость может выстоять перед огнем, молнией и долгой осадой, но сдастся перед нежным словом?»

— Сердце возлюбленной! — тут же выкрикнул Корин и заслужил одобрительный свист.

— Покажи Тобину великий меч, отец, — попросил Корин, когда забава с тарелками закончилась.

Вперед выступил придворный с королевской перевязью и, преклонив колено, поднес Эриусу меч. Вынув меч из богато украшенных ножен, король поднял его перед Тобином, чтобы мальчик мог полюбоваться чудом. Желтый свет факелов скользил по сверкающей стали, тепло вспыхивал на потертой позолоте драконов, высеченных на изогнутых поперечинах.

Эриус протянул меч Тобину рукояткой вперед, и Тобину пришлось напрячь мышцы, чтобы удержать его: меч был намного длиннее и тяжелее его собственного. Однако эфес пожелтевшей слоновой кости с вплетенными золотыми нитями лег в руку на удивление удобно. Опустив меч острием вниз, Тобин внимательно рассмотрел крупный рубин, вставленный в золотую головку эфеса. На рубине была вырезана королевская печать Скалы. Этот рисунок Тобин часто видел в зеркальном отображении, на восковых печатях в нижней части писем его дяди: дракон Иллиора несет пламя Сакора в лунном полумесяце на своей спине.

— Это тот самый меч, который король Фелатимос дал Герилейн, — сказал Корин, забирая меч у Тобина и поворачивая так, чтобы на лезвие упал свет. — И вот, через много лет, он снова в королевских руках.

— Однажды он станет твоим, мой сын, — горделиво произнес Эриус.

Тобин смотрел на меч, пытаясь представить свою хрупкую непредсказуемую мать в облике воина с этим мечом в руке. Но не смог.

Внезапно, уже второй раз за этот день, он почувствовал пристальный взгляд Нирина. Но гордость пересилила страх. Думая лишь о том ощущении, что породил меч в его руке, он посмотрел в глаза чародею. И на этот раз не Тобин первым отвел взгляд.