"Борис Хазанов. Вчерашняя вечность. Фрагменты XX столетия" - читать интересную книгу автора

стол и древнее пианино. От множества вещей комната, казавшаяся ребенку
просторной, выглядела еще вместительней, он расхаживал, как в хоромах, там,
где взрослые передвигались бочком; но если бы, например, пришлось
освобождать жилплощадь, она оказалась бы совсем небольшой - удивительно, как
могло все это уместиться; вообще говоря, это была одна из загадочных черт
эпохи.
Скажут: не жилье, а камера хранения, чулан прошлого; скажут -
судорожные усилия сберечь обломки безнадежно отжившего; и в самом деле, было
нетрудно угадать в этом нищенском изобилии, в мутных стекляшках люстры, в
остатках лепнины на потолке, в никому не нужном пианино допотопной немецкой
фирмы, с медными подсвечниками и двуглавым орлом, - угадать немое и
трагикомическое столкновение эпох. Но, быть может, тут сказалось врожденное
стремление сохранить непрерывность времени. Пускай нить, соединявшая прошлое
с настоящим, рвалась то и дело - руки людей ловили, кое-как связывали
повисшие концы, снова подхватывали и снова связывали. Удивительное было
время - все в узлах.
Что касается второй половины, так сказать, второй комнаты, там стояли
зеркальный шкаф, туалетный столик, остальное пространство, загородив часть
окна высокой никелированной спинкой, занимала кровать родителей. На ночь
задергивалась портьера; шорохи, вздохи, слабый стон матрасных пружин,
обрывки загадочных речей доносились до мальчика.
"Не могу забыть, все время думаю..."
Отец: "Перестань".
"Все время..."
"Откуда ты знаешь, что это была девочка?"
"Знаю. Теперь я уже никогда не смогу..."
"Откуда это известно?"
"Врач сказал".
"Что он сказал?"
"Сказал, у меня заросли трубы".
"Может, к лучшему".
"Как ты можешь так говорить!"
Смешок: "Не надо предохраняться".
"Ты и так не предохраняешься. Все самой приходится".
"Нет, серьезно, сама подумай: с нашей зарплатой. И в этой тесноте".
"Другие живут еще тесней. Посмотри, как ютятся Островские, шестеро в
одной комнате. А Гуджаян просто в подвале".
"Вы еще козу к себе возьмите. Помнишь этот анекдот?"
"А ты поменьше рассказывай. Тебя и так уже считают евреем".
"Но это правда".
"Наполовину. Не забывай, что на пятьдесят процентов ты русский. И
вообще, благосостояние растет".
"Ты поставила будильник?"
Вздох: "Говорят, хлеб подорожает".
"Кто это говорит?"
"Марья Антоновна. У нее сын работает в этом, как его".
"А ты говоришь, благосостояние растет".
"Да, в общем и целом, без сомнения".
"В общем и целом. А в частности?"
"Я знаю, что ты хочешь сказать. Есть люди, которые сознательно