"Борис Хазанов. Пока с безмолвной девой" - читать интересную книгу автора

подумал я, терять все равно нечего.
"Пожалуйста,- сказал старый пассажир,- успокойтесь. Видите ли, в чем дело...
Я, конечно, всего лишь гость и, может быть, долго не задержусь. Все мы гости
в этом мире... в конце концов я приехал из-за него, приехал, чтобы повидать
вас... или тебя, я все-таки твой дед, зачем нам это "вы"?.."
"Уезжай",- прошептал я.


6. Другая жизнь

Старик усмехнулся. "В Германию я, конечно, не вернусь, мне там делать
нечего. Я человек старого поколения, я никогда им не прощу того, что
было..."
"Здесь не лучше!"
"Ты не даешь мне договорить. Поверь, получить визу было непросто. Так что
до некоторой степени я знаком со здешними порядками. Впрочем, ты прав, виза
- это для меня нечто вроде охранной грамоты. В крайнем случае вышлют, вот и
все. Но что касается мальчика..."
"Как? - сказал я. Простая мысль пришла мне в голову.- Ты говоришь, дед.
Но у меня не было никакого деда. К тому времени, когда я родился, мои
дедушки, оба, уже умерли".
"Что значит - умерли? Для кого умерли, а для кого нет".
"Но я говорю, что я никакого дедушку-немца не помню".
"Конечно. И не можешь помнить, потому что никто тебе обо мне не рассказывал.
Иметь родственников за границей не полагалось. Твой отец был болен..."
"Это я знаю".
"Твой отец был моложе твоей матери. И он был болен. Удалось добиться, чтобы
он приехал ко мне. Его привезли уже совсем плохим, и он скончался в клинике,
между прочим, очень хорошей клинике. Твоя матушка приехала с тобой - тебе
было меньше, чем сейчас ему,- на похороны. Вот и все. Конечно, если бы ты
остался, все было бы по-другому. Но она хотела вернуться, и я ее понимаю..."
Подумав, я спросил:
"Сколько же вам лет?"
"Тебе,- поправил он.- Это интересный вопрос. Сейчас я кое-что покажу.- Он
снял бархатную шапочку.- Ты знаешь, что это такое?"
"Знаю".
"А вот это,- он вывернул ее наизнанку,- видал?"
"Ты каббалист!" - вскричал я.
"Поэтому,- сказал он наставительно, разгладил шапочку, сдул с нее какие-то
пылинки и насадил обеими руками на лысину,- нет никакого смысла спрашивать,
сколько мне лет".
"Смотри, смотри!" - закричал мальчик.
Что-то со свистом пролетело за вагонным окном. Дедушка вздохнул и погладил
внука по голове:
"Ты говоришь: сядем в другой поезд. Очевидно, ты думаешь, что, если я его
увезу с собой назад за границу, от этого что-нибудь изменится. Ты думаешь,
если он уедет, его жизнь потечет по-другому и он вырастет другим человеком,
свободным или уж не знаю каким. Милый мой, это невозможно".
"Почему?"
"Потому что невозможно. Потому что не существует никаких черновиков: то, что