"Вэл Хаузлз. Курс - одиночество " - читать интересную книгу автора

заступать.
Но они упорно отказывались принять горизонтальное положение, а когда
оба отвергли горячий чай с ромом, я почуял неладное.
- А вы хорошо себя чувствуете?
- Господи, конечно, я в полном порядке, только лучше я еще немного
посижу здесь, чем ложиться, не стоит искушать судьбу.
Они уже больше двенадцати часов не покидали кокпита. Лично мне моя
койка казалась соблазнительнее всего на свете, но пусть сами решают. И я
преспокойно отправился вниз.
В полночь меня одолели угрызения совести - ведь моим товарищам
предстоят еще четыре часа собачьей вахты. Я лежал в теплом спальном мешке, и
качающиеся в открытом люке звезды как-то особенно холодно мерцали на черном
как сажа небе. Правда, в каюте темно и тесно, но зато так уютно... Нет, я
должен хотя бы сделать вид.
- Эй, черти, вы все еще там, на палубе?
- Ага, мы здесь.
- Хотите, поменяемся вахтами, чтобы вы могли вздремнуть?
- Да нет, мы не устали. Я так совсем не хочу спускаться.
- И я тоже.
- Ну ладно, ваше дело. Какие-нибудь суда ходят?
- Ничего такого, чтобы стоило беспокоиться.
- Крикните, если что, а в четыре часа непременно меня разбудите.
- Есть. Будет сделано. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Мысль о теплой койке с возмутительной легкостью взяла верх над чувством
вины. Моя совесть (гм...) услужливо подсказала мне, что, если они себя
скверно чувствуют, им на палубе будет лучше, чем в каюте. Сам я дважды
испытал морскую болезнь: раз - когда был коком на шхуне, второй раз - когда
в прошлом году выходил из Испании. Если ты один на маленьком судне, жестокая
необходимость помогает справиться с болезнью - хочешь не хочешь, надо брать
себя в руки и работать. На шхуне мне помогал пошевеливаться башмак сердитого
плечистого боцмана - превосходнейшее лекарство.
- Восемь склянок, тихо и ясно.
Я высунулся из люка и увидел, что им совсем не хорошо.
- Доброе утро. Как самочувствие? Что-то вы скверно выглядите.
- Я чувствую себя отвратительно. Меня только что вырвало.
- Вот беда. Спускайся вниз.
- Нет, нет. Я побуду на палубе. Похоже, меня еще вырвет.
Что можно сделать для него на этой стадии? Ровным счетом ничего!
- Тебе бы надо прилечь.
- Нет! Я здесь останусь.
Вот поди ж ты!
На рассвете ветер стал крепчать, и мы уменьшили парусность, заменили
генуэзский стаксель кливером и взяли два рифа на гроте. Постепенно
увеличилось волнение моря, и на палубе стало совсем неуютно. В это время мы
поравнялись с маяком Лонгшипс и шли с таким расчетом, чтобы обогнуть с юга
мыс Лэндс-Энд под прикрытием Вульфа. Потом зюйд-ост возьмется за нас
всерьез.
Они все еще торчали на палубе. Я смотрел снизу на бледные лица в
обрамлении темной клеенчатой робы. То и дело безжалостный ветер устраивал им