"Вэл Хаузлз. Курс - одиночество " - читать интересную книгу автора

зеленые. Они были очень юркие и бросились врассыпную, как только моя рука
коснулась воды.
Яхта отбрасывала длинную темную тень в бездонную пучину; в этой тени
кружили рыбы покрупнее, будто гости, которые на приеме в саду предпочитают
газон. Мне нравилась роль зонта. Картина была настолько увлекательная, что
лицо мое все ниже и ниже наклонялось над водой. Я прикрыл сверху глаза рукой
от солнца, чтобы лучше видеть, и спрашивал себя - не окунуть ли голову в
воду и посмотреть на все это в упор; в это время поле зрения плавно пересек
какой-то темный силуэт. Легкое движение хвоста, и он пошел к лодке.
Небольшая акула, спина ярко-синяя, брюхо девственно белое. Я ни капли не
встревожился. Акула вела себя спокойно, ею явно руководило простое
любопытство. Осторожно, чтобы не спугнуть ее резким движением, я выпрямился.
Она поднялась к самой поверхности и выставила поблескиващие на солнце
плавники. Длина около шести футов, туловище поджарое, отвечающее своему
назначению. Вот она повернулась, и я увидел кривую пасть с рядами мелких
зубов. Они тоже явно отвечали своему назначению.
В полдень обсервация дала координаты 43° 28 северной широты и 30° 08
западной долготы, лаг показывал 1155 миль. Барьер сорокового меридиана был
взят чисто, без малейшего толчка, и я извлек одну из двух банок пива,
рассчитанных на тысячу миль. Пиво было теплое, но вполне сносное, и,
опустошив банку, я швырнул ее за борт.
Через несколько минут акула Джек, нервно метнувшись прочь, пришла в
себя. Описала несколько плавных кругов. Наконец поднялась, чтобы взглянуть
поближе.
Но это была всего-навсего банка.
Пополудни я вытащил на палубу свою постель и развесил гирлянды из
одеял, подушек и двух спальных мешков. Задолго до захода солнца постель
стала теплой на ощупь, снова суля мне радушный прием.
С приходом ночи рыб вокруг яхты прибавилось, и до тех пор, пока под
утро не подул ветер, я слышал бульканье и всплески, говорящие о том, что не
только среди людей бывают ночные гуляки.
Всего семнадцать миль - итог следующих двадцати четырех часов. Я
удрученно размышлял, сколько прошли в этот день Фрэнсис и остальные. Хороший
загар - тоже неплохо, но меня больше волновал Нью-Йорк. Настроение снова
начало портиться. Примечательно, что с каждой неделей мои нервы все острее
отзывались на одни и те же обстоятельства. Чтобы встряхнуться, я как следует
вымылся во второй раз с начала плавания. На этот раз теплая солнечная погода
позволила мне устроить баню в кокпите, где, внимательно осмотрев горизонт и
убедившись, что никто не подглядывает, я разделся донага и весь намылился.
Меня по-прежнему удивляло, как мало воды нужно, чтобы намылить большое тело,
и поражало, как трудно это мыло удалить, когда у вас для душа есть всего две
и три четверти пинты воды. Тем не менее, как и в прошлый раз, эффект был
изумительным, ради этого стоило стараться и упорно копить воду.
Во второй половине дня, слава богу, подул ветер, и всю ночь и утро я
шел бейдевинд правым галсом. В полдень в субботу мои координаты были 42° 31
северной широты и 30° 42 западной долготы, лаг показывал 1243 мили.
Плыви дальше, борясь с соблазнами и грустными мыслями.

IX