"Вэл Хаузлз. Курс - одиночество " - читать интересную книгу автора

На следующий день была пятница. В три часа - утра довольно удручающее
время суток - я трудился на палубе, ставил стаксель, спеша запрячь в него
зюйд-вест силой в четыре балла, и радовался, что опять продвигаюсь на запад.
Чтобы держать нужный курс, надо было идти левой скулой к ветру и волне, а
это при полном заборе ветра гротом и большим стакселем было непосильной
задачей для автоматического рулевого устройства. Дело в том, что развернутый
грот заставлял яхту приводиться к ветру. Она стремилась лечь на курс
вест-зюйд-вест, но это означало отклонение на двадцать градусов к югу от
нужного мне курса, поэтому я снял с вахты Железного Майка и стал к румпелю.
Впервые за много месяцев я сам взялся за руль, обычно Майк справлялся со
своими обязанностями, а если на борту был кто-нибудь из моих друзей, я не
стеснялся поручать ему управление судном - все попросторнее в каюте.
Ну что ж, совсем неплохо. Я был тепло одет, в плотном кителе, который
надежно защищал от ветра, и натянутой на уши войлочной шляпе - как-никак
холодновато. В этой обстановке обязанности рулевого были не очень
обременительны. Я сидел на банке кокпита и лишь иногда вмешивался, пресекая
стремление яхты отклоняться на юг. Так прошло около часа. А затем начало
рассветать, и робкий проблеск зари привлек мой взгляд к восточному
горизонту, где первая серебристая подсветка утратила свою прелесть, как
только редкие облачка зарозовели снизу, смущенные честью, которую им оказало
солнце. А там и море включило полный свет, и можно было игнорировать
очередной восход. Но игнорировать после того, как он, в который раз,
очаровал меня своей красотой.
При свете дня я смог убедиться, что грот сильно трется о правые
краспицы. Я с самого начала знал об этом, но откладывал уборку паруса,
дожидаясь рассвета, чтобы сподручнее было работать. И вот уже грот спущен и
закреплен, оставлен только вынесенный на рейке стаксель. С таким вооружением
яхта шла не хуже прежнего, но теперь парусина помогала сохранять
устойчивость на курсе, и Железный Майк мог заступать на вахту. А я
отправился вниз сообразить что-нибудь на завтрак, гадая при этом, как идут
дела у Блонди, Фрэнсиса и Дэвида. Особенно у Дэвида. Это был день для
лентяев. Как раз перед утренним визированием небо заволокли тучи, и, так как
оно оставалось пасмурным, мне не пришлось определяться в полдень. В итоге я
оказался без дела. Решил что-нибудь почитать. Моему другу Джеку (тому
самому, который был коком во время перехода до Плимута) было поручено
обеспечить судно хлебом и литературой. Когда он, насвистывая, отправился в
город, я - как оказалось, неосмотрительно - заключил, что он вернется,
скажем, с четырьмя дюжинами книг и полдюжиной булок. Я забыл, что Джек -
бакалейщик по призванию. Проверяя три непромокаемых мешка, заброшенных им на
борт за несколько минут перед тем, как мы отошли от стенки в Плимуте, я
убедился, что неправильно о нем судил. Хлеба было вдоволь - тридцать
плесневелых батонов, зато книг всего шесть. Странное чувство пропорции. На
сорок, предположительно, дней в море - только шесть книг? Но теперь-то
ничего не поделаешь.
Что ж, посмотрим. Номер один - "Землепроходцы"; представляю себе, как
Джек подумал: "Все-таки разнообразие". Следующая - "Морская рыбная ловля".
("Будет рад свежей рыбке".) Рука опять ныряет в мешок. "Океанические птицы".
("Будет знать, кто летает кругом".) Дальше - "Приготовление пищи на малых
судах"; издание 1909 года... "Как стать фермером"... И наконец, Тэрбер и
Уайт - "А нужен ли секс?". Никаких комментариев.