"Вэл Хаузлз. Курс - одиночество " - читать интересную книгу автора

океанского простора отделяли меня от суши на западе, - еще успею
подготовиться, чтобы не прозевать берег. Вытерев секстант и водворив его
обратно в футляр, я рассчитал счислимый путь, заполнил журнал и приготовил
ленч, во время которого прикинул, как будет всего вернее действовать дальше.
Идя правым галсом при норд-весте, яхта в общем изрядно продвинулась на
запад, но в то же время заметно отклонилась на юг от намеченного курса. Как
теперь насчет "большого круга"? Придется идти курсом вест-норд-вест - ветер
в лоб. К тому же я не сомневался, что этот маршрут выбрали Фрэнсис и Блонди.
А если испытать средний путь? Бартон успешно прошел им в 1956 году. Льды и
туманы Большой банки останутся в стороне, значит, больше шансов достичь
цели, а это как-никак в нашей гонке самое главное. Не спеша попивая чай, я
взвесил этот вариант. Всего свыше трех тысяч миль ходу. Пройдено на запад
только сто миль, а уже одна из четырех яхт перенесла серьезную аварию, и сам
я был на волосок от провала. Курс вест, Азорские острова останутся милях в
двухстах южнее, затем - зюйд-вест, чтобы обойти Гольфстрим. Дальше опять
вест, пока не окажусь к северу от Бермудских островов, а оттуда - с попутным
юго-западным ветром на Нью-Йорк. Вроде бы верное дело. Погода - солнечный
курорт по сравнению с сырым туманом у берегов Ньюфаундленда. Возможно, путь
несколько длиннее, зато насколько приятнее. Бог с ним, с "большим кругом".
Лозунг "медленно, но верно" тоже иногда приносил победу в гонках. Пусть
кто-нибудь другой бодает айсберги. Таково было принятое решение, если это
можно назвать решением. Не лучшее решение - я облегчал себе задачу. Но меня
можно было понять, учитывая обстановку.
И яхта продолжала идти бейдевинд при норд-весте. Около шести баллов по
шкале Бофорта - чувствительно для фолькбота, лавирующего под полным гротом.
Брызги летят, подветренный релинг почти все время под водой, только
подветренная койка годится для отдыха. На ней я и лежал, уповая на то, что
погода изменится к лучшему.
За ночь ветер стих, барометр начал подниматься, и волнение поумерилось,
осталась только зыбь, которая плавно качала яхту. Утреннее определение
вместе с меридиональной высотой дало координаты - 47° 30 северной широты и
6° 53 западной долготы; пройденное расстояние по лагу составляло 140 миль.
Был вторник, 14 июня.
Во второй половине дня ветер совсем пропал, к пяти часам установился
полный штиль. И если раньше мачта наклонялась под ветер, то теперь,
подчиняясь корпусу, который служил ей опорой, она принялась выписывать лихие
кривые.
Сильная качка малого судна в полный штиль - это может удивить
сухопутного краба, в представлении которого безветрие непременно связано с
образом "нарисованного корабля в нарисованном море". Расстаньтесь еще с
одной иллюзией. Возможно, где-нибудь этот образ и годится, но только не в
Атлантическом океане. Даже в самый мертвый штиль поверхность океана
изборождена волнами. Иногда это длинная тяжелая зыбь, возможный предвестник
надвигающегося шторма, иногда - еле заметное колыхание, но и этого
достаточно, чтобы судно с малым балластом сильно качалось вокруг своего
метацентра. Из-за качки обмякшие паруса били по более тугому такелажу,
изнашиваясь за полчаса больше, чем за полдня хода с наполненным "пузом". А
так как у меня был всего один грот, я подумал, что его стоит поберечь. Ветра
не предвиделось, и я убрал грот и передний парус.
Вечер вторника, 14 июня, выдался чудесный, теплый и солнечный. Я