"Энджел Хауэрд. Смерть выходит в свет " - читать интересную книгу автора

прежде чем стал младшим сенатором от Вермонта. Вэн брал нас с собой в леса
и долбил камни молотком.
- А этот Эней не сообщит в газеты?
- Успокойся, Оззи, не сообщит. И этот тупоголовый рыболов, сбывающий
мальчишкам свою добычу, тоже не сообщит.
- О боже! Еще один прокол! Норри, твое прикрытие трещит по всем швам.
Если узнают, что ты не на Сан-Клементе... Надо заткнуть этим парням глотки.
Ставки слишком высоки. Что, если они проболтаются?
- Да не тревожься ты так. А теперь тебе, пожалуй, пора отправляться.
Не забудь поговорить с Вэном. Прощупай его, проверь, не болтает ли на
стороне. Я хочу знать, с нами он или нет.
- Перед отъездом я встречался с Пи-Джеем. Он знает, что нам нужно от
Вэна.
- И пусть Этан отдаст эту штуку в лабораторию на анализ.
- Черт побери, Норри!
- Уговор дороже денег."
Я понятия не имел, кто такой Пи-Джей, но был готов биться об заклад
на свой загар, что Этаном звали шофера Оззи. "Пи-Джей" звучало слишком
по-американски. Видимо, это кто-то из Штатов, посредник между Вэном и
Пэттеном.
Засим последовали препирательства по вопросу о том, пила Лорка
спиртное или нет. Она доблестно защищалась и в конце концов удостоилась
проповеди о вреде пьянства. А потом генератор отключился, и магнитофон,
понятное дело, тоже. Видимо, начав терять власть над своей империей, Пэттен
решил покрепче взять в оборот горстку самых преданных соратников, готовых
отправиться в изгнание следом за своим вождем.
Запихнув бутерброды в ранец, я вышел из дома на солнцепек.
Проволочная дверь хлопнула за моей спиной, а утренний зной тихонько ударил
меня в солнечное сплетение. Жестянка, как Эней Дюфон прозвал мою дюралевую
лодчонку, накалилась так, что и не притронуться. Пришлось размещать в ней
свои телеса с великой осторожностью. Но сперва, дабы отсрочить этот
неприятный момент, я решил вернуться в дом за снаряжением.
На надувном матрасе в конце причала возлежала Алин Барбур, хозяйка
"ламборгини". Она была облачена в розовое бикини с черной окантовкой. На
виду оставались обширные пространства загорелой кожи. Прикрыв глаза ладонью
от солнца, Алин Барбур наблюдала, как я пялюсь на нее.
- А вы ранняя пташка, - протяжно произнесла она. Я опустил глаза.
Поединок взглядов - не для меня, я в этом деле слабоват, даже если в тылу
такой союзник, как солнце. - Говорят, ваше имя - Куперман.
- Так и есть. Я отправляюсь удить рыбу.
Это утверждение звучало довольно глупо в устах человека, стоящего
одной ногой в лодке и прижимающего к боку удочку. Алин Барбур усмехнулась и
сдвинула на лоб свои большие темные очки. Глаза у неё были карие, с легкой
бесовщинкой.
- Меня зовут Алин Барбур. Извините, постоянно забываю, что не все
знают, кто я такая. Большую часть времени приходится торчать в театре. Я
художник-декоратор, и весьма известный. Никак не могу запомнить, что
театр - это ещё не весь мир, - она сняла колпачок с тюбика и начала
смазывать плечи каким-то белым кремом. Движения её были томными и вялыми,
даже слишком томными и вялыми для этого времени суток. По моим понятиям, в