"В.Гауф. Караван (сказка)" - читать интересную книгу автора

зверей. Когда же он захочет снова принять человеческий облик, пусть поклонится
трижды на восток и произнесет то же слово; однако, будучи превращенным,
остерегись смеяться, иначе волшебное слово совершенно исчезнет у тебя из
памяти, и ты останешься зверем".
Когда Премудрый Селим кончил читать, восторгу калифа не было пределов. Он
заставил мудреца поклясться, что тот никому не выдаст тайны, подарил ему
красивую одежду и отпустил его.
Затем калиф обратился к своему визирю:
- Вот уж поистине удачная покупка, Мансор! До чего весело будет стать
зверем! Завтра с утра приходи ко мне; мы вместе отправимся в поле, понюхаем
малую толику из моей коробочки и послушаем, что говорится в воздухе, в лесу и
в поле!
II
На следующее утро, не успел калиф Хасид позавтракать и одеться, как уже,
исполняя приказ, явился великий визирь, чтобы сопутствовать ему на прогулке.
Калиф заткнул за пояс табакерку с волшебным порошком и, приказав свите не
сопровождать его, вдвоем с великим визирем пустился в путь. Они пошли сперва
по обширным садам калифа, но тщетно искали они там живых существ, чтобы
испробовать свой фокус. Тогда великий визирь предложил пройти к пруду, где ему
частенько случалось видеть множество птиц, а именно аистов, привлекавших его
внимание величавостью повадок и неустанной трескотней.
Калиф согласился на предложение своего визиря и вместе с ним отправился к
пруду. Придя туда, они увидели аиста, который степенно шагал взад и вперед,
отыскивая лягушек и что-то треща себе под нос. Одновременно они увидели высоко
в небе второго аиста, летевшего к тому же месту.
- Готов бороду свою прозакладывать, милостивейший господин мой, - сказал
великий визирь, - что эти две длинноножки поведут сейчас между собой
преинтересный разговор. Что, если бы нам обратиться в аистов?
- Умно придумано, - отвечал калиф. - Но сперва надо еще раз припомнить,
как опять стать людьми. Правильно, - три раза поклониться на восток и
произнести "мутабор", тогда я снова буду калифом, а ты визирем. Но только боже
упаси нас рассмеяться, не то мы погибли!
Пока калиф говорил, второй аист пронесся у них над головами и медленно
спустился на землю. Быстро достал калиф из-под пояса табакерку, взял из нее
добрую понюшку и протянул ее великому визирю, который нюхнул тоже, и оба
вскричали: "Мутабор!"
И сейчас же ноги у них съежились и стали тонкими и красными; красивые
туфли калифа и его спутника стали неуклюжими аистиными лапами, руки стали
крыльями, шея вытянулась и стала в локоть длиной, борода исчезла, а тело
покрылось мягкими перьями.
- Недурной у вас клюв, господин великий визирь, - произнес, едва
оправившись от изумления, калиф. - Клянусь бородой пророка, ничего подобного я
в жизни не видывал.
- Покорнейше благодарю, - отвечал великий визирь, кланяясь, - но осмелюсь
заметить, что вашему величеству еще более к лицу быть аистом, чем калифом.
Однако не угодно ли вам пойти послушать наших сотоварищей и узнать, на самом
ли деле мы разумеем по-аистиному?
Тем временем второй аист успел спуститься на землю; он почистил себе
клювом ноги, пригладил перья и направился к первому аисту. Оба новоявленных
аиста поспешили поближе и, к изумлению своему, услыхали следующий разговор: