"Джон Харви. Ты плоть, ты кровь моя" - читать интересную книгу автора

семьи. Для Кэтрин это спорт, для Сьюзен Блэклок было драматическое
искусство, а для Шейна Доналда... а для него это был Алан Маккернан. Ярмарки
и ранний рок-н-ролл да еще стремление хоть кому-то причинить боль. А потом
секс и снова боль. И полная власть над кем-то. И вот теперь, после
тринадцати лет в тюрьме - половина его жизни! - а потом под надзором
полиции, он подался в бега. Бродит где-то сам по себе. И наверное, чинит
зло.
Солнце по-прежнему ярко светило на поля, тенью выделяя деревья; вот
маленький ребенок, ехавший рядом с матерью на трехколесном велосипеде,
остановился и помахал проходящему поезду ручонкой. Элдер захлопнул книгу и
прикрыл глаза. Менее чем через двадцать минут он будет в Лондоне.

Район Лондона, в котором обитала Шиобан Бенэм, располагался на
значительном расстоянии от ближайшей станции метро; улицы вокруг
Сент-Панкрас были наглухо забиты машинами, длинная очередь на такси
продвигалась медленно. Элдер посмотрел по карте и решил, что лучше пойти
пешком. Проститутка на углу Гудз-уэй едва взглянула в его сторону, когда он
проходил мимо. Лет семнадцать, подумал Элдер, максимум восемнадцать, на шее
царапины, длинные рукава скрывают следы уколов.
Противоположную сторону улицы занимали разнообразные авторемонтные
мастерские вперемежку с магазинчиками, торговавшими подержанной офисной
мебелью и сомнительным антиквариатом. Небольшой парк сменился территорией
больницы Сент-Панкрас, потом Элдер миновал новые офисные здания и вход в
Центр садоводства; улица поднималась все выше, уходя от канала. Теперь пошли
жилые дома, низкие здания из пожелтевшего кирпича, а за ними - террасные
дома поздневикторианского периода, потом Камден-сквер. Улица Саут-Виллас
ведет с холма вниз; солидные особняки, уже давно разбитые на отдельные
квартиры. Шиобан жила в третьем по счету доме, на третьем этаже. Фамилия -
Бенэм - была аккуратно выписана красными чернилами на карточке, висевшей
рядом с дверью вместе с другими.
- Вы не сантехник?
- Боюсь, что нет.
- Тогда вы полицейский.
- Признаю свою вину.
- Поднимайтесь.
Шиобан оказалась ниже ростом, чем Элдер себе представлял, кожа бледная,
рыжие волосы устрашающе торчат дыбом. Даже не рыжие, а алые, Элдер бы так их
назвал, если бы его спросили. На ней были джинсы и длинная свободная белая
рубаха без воротника. Ноги босые.
- Каждый раз, как только включаю стиральную машину, сразу заливаю в
кухне весь пол, - пожаловалась она, поднимаясь по лестнице. - Вы, случайно,
не разбираетесь в стиральных машинах, а?
- Увы, нет. Я сам себе прачка.
- Ну ладно. Входите, входите.
На низкой кушетке, обитой тканью в коричневую и оранжевую полоску,
лежала, свернувшись в клубок, белая кошка. На натертом полу - узкие
индийские коврики. Металлический стол, выкрашенный в серый цвет. Книги и
компакт-диски на полках и на полу, в стоящих повсюду коробках. Театральные
афиши на стенах. На одной из них, "Ворота на Ноттинг-Хилл", Элдер обнаружил
фамилию Шиобан в самом верху списка - актеры перечислялись в алфавитном