"Джон Харви. Ты плоть, ты кровь моя" - читать интересную книгу авторакоторого он так обожал, того, с полиомиелитом - или это была автомобильная
авария, где он повредил себе ногу? - Доналд таких подробностей никогда не помнил. Ну, в общем, этого... Маккернан подпевал во всю глотку, потом вдруг замолк и вытащил свой бумажник из кармана джинсов, открыл его и извлек потрепанную и потрескавшуюся фотографию, сделанную "Полароидом", поглядел на нее с ухмылкой, прежде чем показать Доналду. - Погляди-ка. Что скажешь? Лицо на фото смазано - женщина лежит, опершись спиной о кресло, голая, с запястья свешивается кусок веревки, на внутренней стороне бедер вроде бы кровь. На полу, рядом с ее ногой, старая кочерга - или это какой-то инструмент? - Ну, что скажешь? Не в силах, совершенно не в силах оторвать взгляд от фотографии, Доналд не знал, что он должен сказать. - Это Мишель, - сообщил Маккернан. - Отличная девка! Тебе бы она понравилась. Тихая, спокойная. - Он улыбался. - Пожила у меня немного в прошлом году. Вытащив из кармана зажигалку, высек огонь. - Нет смысла теперь ее с собой таскать. Мы ж можем и получше что-нибудь придумать, а? Ты и я. Держа фото за уголок, он наблюдал, как оно свертывается и горит, потом уронил его и продолжал смотреть, пока оно не превратилось в пепел. - Ты и я, Шейн! - Смеясь, он поднял бутылку, как бы произнося тост, поднес ко рту и глотнул. - Ты и я, чтоб мне сдохнуть! 8 В отличие от Элдера, который - в силу самых разных причин (некоторые он и сам вряд ли когда-нибудь вполне осознавал) - плюнул на свою работу почти сразу, как только выслужил тридцать лет стажа, Дон Гайзли проработал на десять лет дольше, но в итоге и ему это осточертело, и он предпочел тишину и спокойствие сельской местности, деревушку к западу от Кливленд-Хиллс и национальный парк Норт-Йорк-Мурс, где он со своей женой Эстер стал работать в маленьком почтовом отделении, совмещенном с магазинчиком товаров повседневного спроса. Влажность была на удивление высокой: апрель, переходящий в май, - и у Элдера рубашка прилипла к спине. - Потеешь, старина, - заметил Гайзли, пожимая Элдеру руку. В свободной клетчатой рубашке и темных бесформенных штанах, с седыми, почти белыми, волосами, падавшими на глаза, Гайзли перебирал остатки лука, выбрасывая луковицы, которые казались ему слишком мягкими или иным образом подавали признаки разложения. - Проходи сюда. Может, нам повезет и Эстер угостит нас чаем. - Последнее было произнесено погромче и явно предназначалось его жене, которая стояла за небольшим почтовым прилавком в дальнем углу магазинчика и обсуждала с какой-то постоянной покупательницей проблемы хирургического удаления матки. В маленькой оранжерее, которая была пристроена к задней части дома, напротив открытой двери стояли два плетеных кресла с мягкими подушками. |
|
|