"Михаил Харитонов. Баркарола" - читать интересную книгу автора

хорошо и покойно.
- Ферма? - миссис Холмс наморщила лоб. - Поселить его рядом с
животными - не очень хорошая мысль. Помнишь ту собаку, над которой он
<ставил опыты>? Он может не удержаться, и кому-нибудь это станет известным.
Животные, которых режут заживо, очень громко кричат. По округе пойдут
разговоры.
- Нет, нет. Ни коров, ни овец. Это пасека. Там только пчёлы.
- Пчёлы? Может быть, это выход... - задумчиво сказала миссис Холмс. -
Но хватит об этом. Ты же не хочешь, чтобы у меня сегодня разболелась голова?
Как раз когда у тебя выдался свободный вечер? Я не шутила насчёт постели.
- О, Ирэн, - выдохнул Майкрофт Холмс. Деловитое бесстрастие
окончательно покинуло его лицо, уступив место совсем иным чувствам. - Ирэн,
моя жизнь, моя душа, моё наслаждение...
Женщина застонала и бросилась в объятия любимого.


*

Эммануил Кросс последний раз оглядел просохший холст, нанёс острым
концом кисточки два или три булавочных мазка, после чего удовлетворённо
приложился к стакану с джином.
- Это мы ещё могём, - похвалил он сам себя, поскольку посторонних в
мастерской не было.
Мастерская располагалась на чердаке дома на Бедфорд-Роу. Просторное, но
неуютное помещение, пропахшее дешёвыми красками - старик Кросс не любил
лишних расходов - освещалось единственной керосиновой лампой, стоящей на
колченогой табуретке. Там же стояла початая бутылка дешёвого пойла.
Старик привычным жестом отодвинул глухую штору. Грязные пальцы мазнули
по стеклу, тёплому и скользкому, как обсосанный леденец. На улице как раз
доживал последнюю минутку поздний вечер.
Откуда-то снизу, из жилой части дома, донёсся тяжёлый звон часовой
пружины, готовящейся к бою. Потом раздались мерные удары - полночь пошла по
Лондону медными шагами вдоль многотысячного строя салютующих маятников.
- Вот так-то, - сказал Кросс, присаживаясь на вторую табуретку и
рассматривая творение своих рук. Девочка в белом платьице весело смеялась,
стоя среди розовых кустов на фоне купоросно-синего неба. Даже при свете
грошовой керосинки было видно, что картина залита солнцем.
Старик встал. Подвинул табурет поближе к керосинке, выкрутил фитиль
повыше. Потом взял с подоконника истрёпанную тетрадь в чёрной обложке.
Открыл. Перелистал несколько страниц, иногда задерживаясь на каких-то
местах. Иногда он зачитывал про себя какие-то места - медленно, шевеля
губами, как читают не слишком грамотные жители предместий.
<Картина в масле насчёт девки и зверей два фута и четыре с моей девкой.
Обычная цена.. Обезьяна с полной выправкой и змеи кусают за грудя. Для лорда
Гарри. Картина в масле большая четыре на восемь три мёртвые девки все места
наружу. Девки Струццо. Насчёт цены не сговорились. Для лорда Гарри>. Ниже
было добавлено - <сговорились на две>.
<Пять картин три фута и шесть моя девка во всех видах и негр с большим
хозяйством. Для леди Джейн. Для ней же мущина в виде лорда Милфорда те же
виды сзади и леди Джейн как мущина. Сговорить цену>.