"Михаил Харитонов. Зина" - читать интересную книгу автора

вами лично. Вы не против?
- Нет, - машинально ответил профессор.
Больше ничего он сказать не успел: пол под ногами качнулся и ухнул
куда-то вниз, а вокруг стало темно.


*

Комната больше всего походила на внутренность перевёрнутой рюмки:
круглая, со стенами из какого-то матового стекла, красиво сходящиеся сводом,
с которого стекал мягкий золотистый свет, напоминающий рассветный солнечный.
В центре стоял алый стол в форме выгнутой кляксы и огромное фиолетовое
кресло, мягкое даже на вид. Стрельчатая арка вела в другую комнату, судя по
всему - такую же, только мебель там была других цветов: сквозь муть стекла
слегка просвечивали бесформенные зелёные и голубые пятна.
Повернув голову, профессор увидел такой же проход, в котором можно было
углядеть кусочек чего-то оранжевого - тоже, наверное, кресла или
какого-нибудь дивана. Он откуда-то знал, что за этой комнатой следует
другая, за ней - ещё одна, и так без конца.
Пенсова это не испугало. Он вообще не чувствовал ни страха, ни
особенного удивления. Удивлялка у него сильно сдала после девяноста первого
и окончательно перегорела в девяноста третьем. Что касается страха, то
профессор твёрдо усвоил - бояться следует голода, холода и физического
насилия. Судя по всему, ничего подобного в отношении его персоны пока не
планировалось - а стало быть, и бояться пока было нечего.
Справедливо рассудив, что кресла предназначены для того, чтобы на них
сидели, Андрей Валентинович, осторожно подобрав полы халата, опустил худое
тело в объятия фиолетового монстра. Ничего плохого не произошло - просто
очень уютное кресло.
- Ещё раз здравствуйте, Андрей Валентинович, - сказал стол. - Вас
приветствует интеллектуальное сообщество "Пендем". Надеюсь, вы не имеете
предубеждений по поводу искусственного интеллекта?
- Скорее уж у меня есть предубеждения по поводу интеллекта
естественного, - тяжело вздохнул Пенсов.
- Ну, это тоже лишнее, - снисходительно заметил стол. - Позвольте всё
же представиться. Я - "Пендем". Единство искусственных разумов, существующее
в среде, которую мои современники называют "паравременной петлёй". Это
образование находится относительно вашего времени в будущем. Приблизительно
на двести лет вперёд.
- Приблизительно - это сколько? - проворчал Пенсов, во всём любивший
точность.
- Видите ли: - говорящий стол совершенно по-человечески замялся. -
После открытия паравремени многое изменилось. Не обязательно же всем жить в
одном времени и в одном месте. В общем, какие-то части нашей цивилизации
отстоят от вашей на двести лет, какие-то, скажем, на триста: есть и такие,
время которых перпендикулярно вашему. Если вас интересует наше точное
времяпребывание, то мы отстоим от вашей реальности где-то на сто пятьдесят
лет вперёд, четыре минуты влево, сутки вверх и три терции темнее. Если вам
это что-то говорит, конечно.
- Мы не на Земле? - на всякий случай спросил профессор.