"Михаил Харитонов. Лапсанг сушонг " - читать интересную книгу автора

дорогой вы наш человек! Не кажется ли вам, что чайник достаточно согрелся?
Что у нас там с водой? Надеюсь, вы не кипятите воду заново? Ибо дважды
кипячёную воду следует выливать в помойку. Во избежание.
Тер гордо показал на стеклянную кастрюльку, где вершилось таинство
нагревания воды. От тончайших трещинок и неровностей на дне тянулись тонкие
белые ниточки. Это была стадия "жемчужного кипятка", для заваривания
идеальная.
Не найдя к чему придраться, Модест Викторович разочарованно хмыкнул.
- Теперь позвольте мне, дорогие мои друзья, - он неожиданно легко,
несмотря на возраст и вес, поднялся со своего места, пересёк пространство
лаборатории и занёс над кастрюлькой десницу.
Чайное действо Модест завёл ещё до прихода Саши. Он же принёс на работу
пузатый заварочный чайник. Он внедрил в быт лаборатории просеивание чая
через лабораторное ситечко на предмет отделения мусора и палочек, правильную
ароматизацию лесными травами, а также дистиллированную воду. Он же
торжественно выбросил из окна лаборатории сахарницу и ввёл в употребление
сыр и острые закуски. Короче говоря, он превратил пошлую привычку пить чай
на работе в изысканный ритуал.
Саша вписался в чайный клуб практически сразу. Он даже принял на себя
обязательство снабжать коллектив цейлонским чаем - благо, родители жены, как
и сама Валя, предпочитали кофе, а продуктовые заказы исправно
комплектовались жёлтыми коробочками со слоником. Ситечками и просеиванием
заведовала Тутусик. Аристакес Тер-Григорян приносил разные травы, включая
южные редкости, собранные как положено - с нужного склона в нужное время при
нужной погоде - а также суджук и острый козий сыр: вся эта благодать
исправно присылалась любящими ереванскими родственниками. От Аркадия
Яковлевича тоже была польза: он отвечал за дистиллированную воду.
- Итак, звучат барабаны, - провозгласил Деев, ухватил держалкой
кастрюльку, уже полную крохотных, как соль, пузырьков. Занёс над отверстием
чайника, наклонил над самым краешком - так, чтобы струя, падая в намокающую
заварку, перемешивала её.
В стену стукнули.
Эм-Ве-Де недовольно дёрнул плечом.
Тутусик сыграла мосечкой пантомимку
"задёргали-вы-меня-злые-вы-уйду-я-от-вас" и почапала к двери - выяснять, что
надо.
- Сашу Лбова к телефону! Шеф звонит! - закричала тётка из соседней
комнаты, упирая на "о".
Саша вздохнул и поплёлся вон. Как бы то ни было, а первую заварку он
пропустил.

1984 год, октябрь. Подольск.
- И вот, представляешь, - Саша чуть поперхнулся, хотя рассказывал уже
не в первый и даже не в десятый раз, - я захожу, беру трубку, а это Петров.
И он меня так с ходу спрашивает: "В загранку на конференцию поедешь?" Я,
конечно, ему - "да", а про себя думаю, что это опять Болгария. Ну, Польша в
лучшем случае. А он паузу сделал и говорит - "в Эдинбург". Ну, я тихо фигею,
а он - "объективка на тебя готова, вопрос с товарищами согласован, летишь".
- Интересные дела, - протянул отец, затягиваясь, - в капстрану
выпускают. Молодого, зелёного. И у тебя двух лет не прошло после Болгарии. А