"Михаил Харитонов "Дракон" Евгения Шварца: Победа над солнцем" - читать интересную книгу автора

(1) "Мастер и Маргарита" играла в интеллигентском сознании роль,
сравнимую с ролью Нового Завета для верующего христианина - а именно,
источника морально-этических норм, духовного руководства в жизни, а
зачастую и "духовного утешения" в скорбях. Несмотря на всю двусмысленность
этой книги, она, скорее всего, останется столь же значимой и для будущих
поколений интеллигентов - если уж не в качестве НЗ, то, по крайней мере,
как значимый ориентир.
[Интересно отметить, что аббревиатуру НЗ сейчас присвоил себе элитный
интеллигентский журнал "Неприкосновенный Запас". Не надо думать, что это
случайно: журнал вполне осознанно претендует на роль "священной книги",
своего рода "третьего завета" бывшей советской интеллигенции - той самой,
воспитанной на Булгакове.]
(2) Помимо "говорящего" прозвища, "кошачья" природа Воробьянинова
ненавязчиво подчёркивается на протяжении всего романа.
(3) Отдельный интерес представляет инверсия отношений "бесов"
(настоящих устроителей действа) и "хозяйки бала" у Достоевского и
Булгакова.
(4) По сути дела, "Мастера и Маргариту" можно понять как описание
победы (пусть частной и временной) магического мира над советской
доморощенной чертовщиной, дилогию о Бендере - как победу советского мира
над традиционной магией авантюризма в стиле Калиостро (которая локально
эффективна, но стратегически оказывается в проигрыше), а "Понедельник" -
как изображение магии (вместе со своим шарлатанским двойником), добровольно
пошедшей на службу соввласти в типичное советское учреждение (с абсолютно
булгаковской аббревиатурой НИИЧАВО).
(5)
ЛАНЦЕЛОТ: Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания. В каждом из них
придется убить дракона.
Мальчик. А нам будет больно?
ЛАНЦЕЛОТ: Тебе нет.
1-й горожанин. А нам?
ЛАНЦЕЛОТ: С вами придется повозиться.
(6)
ДРАКОН: Ваше имя Ланцелот?
ЛАНЦЕЛОТ: Да.
ДРАКОН: Вы потомок известного странствующего рыцаря Ланцелота?
ЛАНЦЕЛОТ: Это мой дальний родственник.
(7) Оксюморонная природа так называемых "магических предметов" - тема
для отдельного рассмотрения. Можно сказать, что они представляют собой
именно что овеществлённые "логические парадоксы", и имеют число словесное
происхождение. Классическим примером объекта такого рода является цепь, на
которую боги посадили пса Фенрира - она была скована из "кошачьих шагов,
женской бороды", и т.п.
Скорее всего, литература (в форме мифов, сказок, и т.д.) первоначально
возникла как чисто лингвистическое, "левополушарное" явление, не
предполагающее своей интерпретации в зрительных или слуховых образах. В
этом смысле идея "реализма" (то есть описания, которое можно себе
"вообразить") является очень поздней и очень далёкой от первоначальных форм
литературы.