"Михаил Харитонов "Дракон" Евгения Шварца: Победа над солнцем" - читать интересную книгу автора

нас тихими, и мы ждали тихо-тихо. И вот дождались. Убейте его и отпустите
нас на свободу.
И, наконец, сам Ланселот является служителем так называемой жалобной
книги. Она представляет собой ни что иное, как гигантский архив всех
преступлений, страданий, обид - пополняющийся, впрочем, без участия людей
(22).
Здесь, однако, нужно сделать оговорку. Все эти персонажи - не столько
служители прошлого как такового, сколько агенты и хранители истории, как
особого модуса присутствия прошлого в настоящем. "Время Дракона" понимается
Шварцем как время внеисторическое, "пустое":
ШАРЛЕМАНЬ: У нас вы можете хорошо отдохнуть. У нас очень тихий город.
Здесь никогда и ничего не случается.
ЛАНЦЕЛОТ: Никогда?
ШАРЛЕМАНЬ: Никогда. На прошлой неделе, правда, был очень сильный
ветер. У одного дома едва не снесло крышу. Но это не такое уж большое
событие.
У Дракона же воспоминания об исторических реалиях вызывают только
досаду ("Я был тогда наивным, сентиментальным, неопытным мальчишкой").


* * *

Можно было бы ожидать, что гибель дракона станет тем самым Cобытием,
которое, наконец, "что-то изменит" (то есть запустит историю снова). Но - и
в этом проявляется культурно-исторический пессимизм Евгения Шварца - сама
по себе гибель Дракона не меняет ничего. Вместо освобождения, на которое
так рассчитывали мастера ("убейте его и отпустите нас на свободу") в
перспективе у горожан - всё те же пляски мёртвых душ, только под другим
руководством: сначала - Бургомистра, потом - вернувшегося (и сильно
изменившегося) Ланцелота. Финальное "в каждом из вас надо убить дракона"
слишком смахивает на парафраз известного "надо по капле выдавливать из себя
раба". Увы, Шварц, как и все люди его круга, были решительно не способны
ответить на вопрос, чем именно можно "выдавить из себя раба", и что именно
займёт место выдавливаемого. В этом смысле финал пьесы остаётся поневоле
открытым: вряд ли Ланселот способен что-нибудь сделать с искалеченными
душами. Впрочем, определённое указание (для тех, кто понимает) на
политические реалии ланцелотовского режима можно усмотреть в загадочных
словах Садовника: "Разводите костры - тепло помогает росту".
Конечно, Евгений Шварц абсолютно не представлял себе, что это будут за
костры: словосочетание "горячая точка" показалось бы ему пустым звуком. Он
просто чувствовал: после полной и окончательной победы над Солнцем станет
холодно.
#

*

#


ПРИМЕЧАНИЯ: