"Михаил Харитонов. Корм" - читать интересную книгу автора

воротник, а потом он шёл, не зная куда. Мыслей не было. Не было ничего.


Когда он пришёл в себя, во рту было кисло.
- Сейчас будет хорошо, - господин Йорг Визель стоял над ним, держа в
руках закупоренную скляночку. - Сглотните раз, другой, и всё пройдёт.
Профессор машинально сглотнул слюну. Через несколько секунд зрение
сфокусировалось, но в голове царил хаос.
- Я не помню, как я попал сюда. И что тут делал, - сказал Иосиф,
пытаясь собрать рассыпающиеся мысли.
- Мы немного поговорили. Вы рассказали о себе, а я - о себе, - любезно
улыбнулся господин Визель. - Попробуйте это, - хозяин протянул гостю
высокий бокал. - Shorle. Вино с газовой водой. Очень освежает в жару.
Профессор Цойфман полулежал в глубоком кресле с повязкой на лбу. В
затылке пекло. На рубашке остались следы пыли. Он взял бокал и чуть-чуть
отхлебнул, не почувствовав вкуса напитка.
- Sonnenbrand... зной... здешнее солнце очень коварно, - наставительно
произносил господин Визель, - кажется, что всё в порядке, а потом... как
это будет по-английски... Обморок. Да, обморок.
- Я живу в Эрец Исраель, - Иосиф нашёл в себе силы возразить
словоохотливому собеседнику. - Там жарко. Со мной не было обморока.
- Я этого и не говорил, - охотно согласился хозяин. - У вас, кстати,
больные сосуды. Попробуйте вот это, - хозяин кабинета одним движением
извлёк откуда-то из недр заваленного диковинами письменного стола крохотную
скляночку с красной каплей на дне. - Сейчас всё пройдёт. Позвольте, - он
открыл пробку и протянул флакончик гостю.
Профессор вдохнул, и почувствовал себя несколько лучше.
- Это... это был наркотик? - наконец, сформулировал Иосиф.
- Не совсем. Мы называем это Mahtmittel, "принуждающее средство".
Достаточно вдохнуть один раз. Человек делает то, что ему велят. В
частности, говорит правду... К сожалению, очень дорогое снадобье. Оно
делается из корня истинной мандрагоры... - он испытующе глянул в лицо
профессора. - Так о чём мы беседовали?
- Не помню, - пробормотал Иосиф. Мысли путались, мешая друг другу.
- Ну, давайте тогда я... Вы - Иосиф Цойфман, историк. "Историк
современности", как вы себя отрекомендовали.
- Не помню, чтобы я представлялся... - поморщился профессор.
- Неудивительно, средство довольно сильное... Пройдёт, пройдёт. Вы
пейте, пейте. Не бойтесь, это просто вино и газировка. Простите, что я был
вынужден подвергнуть вас этому... этому маленькому дознанию. В конце
концов, - усмехнулся он, - у меня есть все основания опасаться некоторых
израильских организаций. Я вхожу в список Симона Визенталя. Который, - он
опять усмехнулся, - существенно укоротил жизнь многим моим друзьям. Франц
говорил мне...
- Кто? - в голове у Иосифа несколько посветлело.
- Франц Стангль, комендант Треблинки. Его, кажется, взяли в Бразилии.
Так вот, он говорил мне...
Иосиф слегка застонал и покрутил головой.
- Да, простите, я отвлёкся. Итак. Вы - историк современности. Всю
жизнь занимались второй мировой войной и связанными с ней вопросами. С