"Михаил Харитонов. Зимы не будет " - читать интересную книгу автора

одним - точно ли это Пушкин. Виталий Игнатьевич склонялся к последнему, что
и попытался обосновать - на десяти страницах мелким почерком. На следующий
день Лизолькин лично посетил комнатку Шпулина и положил ему на стол
стеклянную рамку. Между стёклами находился оригинал письма, изрядно
попорченный временем, но вполне удобозримый. Через два часа он забрал
письмо назад - к тому моменту шпулинские подозрения переросли в
уверенность.


* * *

- Вы блестяще себя проявили, Шпулин, - Лизолькин с видимым
неудовольствием подписал последнюю бумагу из папки. - И очень вовремя. Вы
об этом знать не могли, но как раз сейчас мы решали вопрос о пополнении...
Самым поразительным казалось, что Лизолькин нисколько не волновался.
Несмотря на то, что второй человек, находящийся в кабинете, мог в любой
момент стереть полковника в порошок. Тем не менее, Виталий Игнатьевич
чувствовал, что сейчас обычная большевистская иерархия почему-то не
работает - как будто Лизолькин и тот, второй, были в каком-то важном смысле
равны.
- А я вот был против кандидатуры товарища Шпулина, - второй человек
резко развернулся. Блеснуло знаменитое пенсне. - Вы не знаете, почему это
товарищ Берия против? Потому, - Берия гадко растянул губы, сделавшись
похожим на злую лягушку, - что товарищ Берия знает людей. И ему не
нравится, что советский гражданин Виталий Игнатьевич Шпулин, он же
Гороблагодатский... очень слишком, - здесь он запнулся, - любит советскую
власть. А ведь гражданину Шпулину совсем-совсем не за что любить советскую
власть. Хотя бы как интеллигентному человеку. Вы ведь интеллигентный
человек, гражданин, э? - он в упор уставился на Виталия Игнатьевича.
Шпулину показалось, что ему в глаза заглянула сама Генеральная Линия.
Но Неодолимая Сила и на этот раз выручила: веко зачесалось, он сморгнул, и
наваждение пропало. В голове прояснилось. Он знал, что ответить.
- Я не интеллигентный человек. Интеллигентный человек любит
рассуждать, а я люблю работать, делать дело, - Виталий Игнатьевич почти не
кривил душой. - Моё отношение к власти... к любой власти, если угодно, -
этот выпад показался ему уместным, - зависит от того, даёт ли эта власть
работу, интересную мне. В слово "даёт" входит, разумеется, и оплата
труда...
- Не уводите разговор в сторону, я этого не люблю, - Берия погрозил
пальцем, - это всё разговорчики спецов, я их наслушался... Это всё -
чепуха, средства. Нас интересует другое. Советская власть не с неба
свалилась, э? У неё есть свои цели. А как гражданин Шпулин относится к
целям советской власти?
Виталий Игнатьевич молчал, понимая, что безнадёжно проигрывает
разговор. Неодолимая Сила, однако, тоже почему-то не давала о себе знать.
- Хорошо, понятно, - наконец, сказал Берия. - Нормальный человек.
Боится, но умеренно. Потому что уверен - если бы мы хотели расстрелять
товарища Шпулина, мы бы его давно расстреляли... (Шпулин механически
отметил, что переименован из "граждан" в "товарищи".) - Нормальный ход
мысли интеллигента - всё рационализировать. А если нам интересно было