"Михаил Харитонов. Кабы не этот Пушкин " - читать интересную книгу автора

вино. Но правоверные теперь знают, что про водку в Коране ничего не
сказано. Я читал Коран, там ничего не сказано о водке.
- Ну что ж, значит, в Коране есть много хорошего, особенно среди того,
что в нём не сказано, - подытожил Бугаев. - Давайте, что-ли...
Все встали: первый тост всегда был за Государя.
Мустафа хлопнул стопку, не изменившись в лице.
- Закуси, - предложил Борис, но Мустафа покачал головой и отошёл на
свой наблюдательный пост.
- Они после первой никогда не закусывают, - объяснил Аполлон
Аполлонович. - Такой уж у них обычай.
- Чья работа, с водкой-то? - капитан был человеком осведомлённым, ибо
никогда не упускал случая прибавить к своим познаниям лишний скрупул.
- Четвёртое Отделение, - усмехнулся Аблеухов. - Полковника Валерия
Брюсова секретный план по смягчению культурных различий. Дело тонкое,
деликатное. В лучших традициях покойного Фёдора Михайловича.
- Кстати, я слыхал, что полковник не пьёт, - вспомнил Бугаев. -
Совсем.
- Потому что от спирта не пьянеет, - объяснил Аполлон Аполлонович, - а
в винах не ощущает вкуса... По второй?
- А то как же!
На этот раз Мустафа успел разлить водку по стопкам.
- Ну-с, - Аблеухов меленько перекрестил себе левую грудь, где
сердце, - пронесло. Послушал ведь Государь меня, старика... За то и выпьем.
Выпили. Закусили оливками.
- Простите, Аполлон Аполлонович, за возможную дерзость, - набрался
смелости Бугаев, - но вы сами роман-то читали?
- А то как же. Последнюю неделю на то и убил. Вечерами, конечно, на
досуге, - добавил Аблеухов на всякий случай.
- Я тоже, - сообщил Борис Николаевич, наклонившись к портфелю, с
которым не расставался ни в каких обстоятельствах, - вот, - он выложил
прямо на скатерть голубой томик, на котором значилось: "Leon Tolstoy. La
Guerre et la Paix. Tome I."
- М-м, - Аблеухов прищурился, - на французском читаете? Я вот в
переводе знакомился.
- В котором: Виноградова или Паскевич? - блеснул знанием предмета
Бугаев.
- Госпожи Воронцовой-Дашковой, - поправил его Аблеухов. - Княгиня
Ирина свои переводы девичьей фамилией подписывает. Европейская, знаете ли,
мода... Но на французском я тоже того... знакомился. В общем, предпочитаю
оригиналу перевод. Всё-таки граф Толстой коренной русак, хоть и изменник.
- Изменник ли? - прищурился капитан. - Как же он подкузьмил французам!
И хитро: уже объявлен классиком, академик, "бессмертный"... имя-то уже со
скрижалей не смоешь. И тут вдруг - неизвестный роман! Да какой! Приговор
Наполеону и возвеличение русского оружия!
- А всё же изменник, - не без сожаления в голосе заключил Аблеухов. -
Рождён бы русским, а переметнулся во французы, эмигрировал, кафоликом
заделался, тьфу... Этого ли не достаточно?
- Папа Римский его от ихней церквы отлучил, - напомнил Бугаев. - А
перед смертью он хотел бежать в Россию. Знаете эту историю с
железнодорожной станцией?