"Уильям К.Хартманн. Следы ладоней на Луне " - читать интересную книгу автора

величиной с порядочный дом. Но вот цветок опал, и от кратера через черные
равнины, как спицы колеса, пролегли белые радиальные полосы, которые можно
увидеть сегодня, - выбросы пыли, щебня и стекла. Этот яркий рисунок
залегания осколочных пород можно видеть с Земли невооруженным глазом - как
светлое пятно близ центра лунного диска.
Мы продвигались вперед, взбираясь на возвышения и ныряя в низины, как
лодка на морских волнах, а я вспоминал летние вечера, когда я мальчишкой
смотрел в сумерках на восходящую Луну. На каникулы я приезжал к своему деду
в Иллинойс. У него был свой дом и задний двор, и туда я вытаскивал свой
самодельный телескоп, сделанный из картона и алюминия, устанавливал на
треноге и часами наблюдал за Луной. Компанию мне составляли светлячки.
Телескоп давал увеличение в двести раз. Прильнув к окуляру, я разглядывал
чуть подрагивающее, слегка размытое, колеблющееся изображение кратера
Коперника, скалистой ямы, медленно выползающей из темноты на свет. Там, в
Копернике, было утро. На дне кратера лежала тень от восточной стены.
Западная стена казалась сверкающей дугой, освещенной ярким светом
восходящего Солнца. Я мог видеть изрезанные крутые склоны и террасы стен
кратера, ниспадающие к округлому дну. В центре кратера, нарушая монотонность
сравнительно ровной поверхности дна, высилась группа пиков. За стенами
кратера были внешние валы с более светлыми вздутиями на фоне темно-серых
лавовых равнин. Я чувствовал укусы москитов. Это означало, что пора
сворачиваться и идти спать.
И вот я здесь, и мы поднимаемся по пологому склону одного из внешних
валов. Коперник слишком велик, так что нельзя выглянуть в окошко и сказать:
"А, вот он". О его приближении можно было судить лишь по усложнению рельефа
местности. Дорога становилась все извилистей, нам приходилось лавировать меж
холмами, похожими на дюны, и странными, ассиметричными впадинами. Но в общем
местность шла на подъем и впереди уже показалась цепь неровных, но отнюдь не
обрывистых холмов. Мы приближались к стене.
Наконец, забравшись высоко в холмы, "жук" остановился в ничем не
примечательном месте.
- Время надеть скафандры, - сказал нам Ирвин.
Команда геологов из четырех человек - две женщины и два мужчины -
выбралась наружу для сбора образцов. Мы смотрели, как они бродят среди
обломков скал, как, блестя на солнце, вздымаются их геологические молотки и
беззвучно опускаются на поверхность выбранного для изучения камня. Чем
данный камень отличается от всех остальных, нам, сидящим в "жуке", судить
было трудно. Но у четверки был вид детей, дорвавшихся до лавки со
сладостями. Мы надели шлемы и настроились на нужную частоту. Среди шуршания
и приглушенных ударов молотков послышался мужской голос: "Черт, а славно
временами пройтись по камушкам!"
- Геолог! - фыркнул Джек, закрывая защелки шлема.
Ирвин пробрался мимо нас в задний отсек "жука", где принялся
разыскивать какой-то инструмент. А может быть, только притворялся, что
разыскивает. "Небрежно как-то это он делает", - подумал я. Ирвин повернулся
ко мне и Джеку.
- Вы должны кое-что увидеть, прежде чем мы примемся за дело.
Мы выбрались наружу, оставив внутри механика и водителя, и совершили
небольшую прогулку. Невзирая на довольно увесистые и несколько стеснительные
скафандры, мы чувствовали себя легко. Мы прыгали, как мячики. Сочетание