"Брет Гарт. Наследница (Авт.сб. "Трое бродяг из Тринидада") (Детск.)" - читать интересную книгу автора

- Вот именно, уважаемая барышня.
Одна щека Пегги стала малиновой, другая - ярко-красной, нос полиловел,
а лоб залился багрянцем. Вдобавок к этим не изящным, но весьма
драматическим свидетельствам крайнего смущения она принялась молча
вытирать руки о платье.
- Понимаю, понимаю! - заторопился адвокат. - Что бы там ни было,
условие вы исполнили.
- Нет, - удивленно сказала Пегги, - как же я могла это сделать до его
смерти?
Тут уж адвокату пришлось краснеть и теряться.
- Да, верно, он сказал мне кое-что и поставил одно условие, -
продолжала Пегги твердым голосом, невзирая на свое замешательство, -
только это никого не касается, кроме нас с ним. Вам это незачем знать, да
и другим тоже.
- Но, уважаемая мисс Моффет, если эти условия помогут нам доказать, что
он был в здравом уме, вы же не станете умалчивать о них, хотя бы для того,
чтобы получить возможность их выполнить.
- А вдруг они покажутся вам и суду неосновательными? - хитро сказала
Пегги. - Вдруг вы найдете их странными? Тогда что?
В таком беспомощном состоянии защите пришлось выступать на суде. Все
помнят этот процесс. Разве можно забыть, как в течение шести недель он был
хлебом насущным для всего округа Калаверас, как в течение шести недель
ученые законники обсуждали в зале суда на своем мудреном языке умственную,
моральную и духовную правоспособность мистера Джеймса Байвэйса, а
неискушенные в юриспруденции невежды на все лады толковали о том же в
салунах и у костров.
К концу этого срока, когда путем логических умозаключений удалось
выяснить, что по крайней мере девять десятых жителей округа Калаверас
страдают тихим помешательством, а остальные того и гляди тоже рехнутся,
совершенно изнемогшим присяжным пришлось вызвать в зал суда Пегги.
Она никогда не отличалась благообразием, а теперь волнение и неумелая
попытка принарядиться так подчеркнули все ее недостатки, что эффект
получился сногсшибательный. Каждая веснушка на ее лице выделялась и
говорила сама за себя; голубые глаза, по которым никак нельзя было судить
о силе характера их обладательницы, нерешительно бегали по сторонам или
бессмысленно вперялись в судью; несоразмерно большая голова с широким
подбородком и жидкой светлой косицей, лежащей между узкими плечами,
казалась такой же твердой и непривлекательной, как деревянные шары на
решетке у нее за спиной. Присяжные, которым истцы в течение шести недель
описывали эту особу как лукавую, искусную обольстительницу, сумевшую
воспользоваться слабеющим рассудком Джеймса Байвэйса, возмутились все до
одного. Невзрачность Пегги Моффет была до такой степени бесхитростна и так
бросалась в глаза, что ее нельзя было возместить даже тремя миллионами.
- Если уж она получила такие деньги, значит, было за что, друзья,
поблажки тут, быть не могло, - сказал старшина присяжных.
Когда присяжные удалились на совещание, все почувствовали, что Пегги
спасла свою честь. Когда же они вернулись в зал огласить вердикт,
выяснилось, что ей присуждено три миллиона в виде компенсации за клевету.
Пегги получила наследство. Но тем, кто предсказывал, что она начнет
швырять деньгами направо и налево, пришлось разочароваться. Вскоре прошел